Матрица террора
Шрифт:
— Значит, решение принято единогласно. Если мы не можем добраться до бунтовщиков, мы отыграемся на их товарищах. — Он повернулся к сидящим за столом членам правительства: — И не забудьте: я жду регулярных докладов о том, как продвигаются поиски детей, когда–либо посещавших Девятнадцатый район. — Он окинул своих подчиненных оценивающим взглядом. — Совещание закончено, все свободны.
Глава 9. ДОПУСТИМОЕ ОТКЛОНЕНИЕ РАВНЯЕТСЯ НУЛЮ
— Что за черт! Это была просто шутка!
—
Подойдя к перепуганным школьникам, которые сгрудились в коридоре, Тэк тут же понял, причину этого необычного сборища — охранник школы орал на какого–то мальчишку. Все прекрасно знали: если взрослый человек заговаривает с учеником, который находится вне стен класса, это означает, что у последнего возникают серьезные проблемы. Однако любопытство взяло верх, Тэк влился в толпу и, отодвинув плечом первоклассника, протолкнулся поближе к месту трагедии.
То, что он увидел, привело Тэка в состояние, близкое к шоку.
— Я ничего не сделал! — возмущенным голосом воскликнул темноволосый мальчик, прижимаясь к стене и глядя снизу вверх на нависшего над ним охранника.
— Ты передал записку, в которой сказано, что ты желаешь своему учителю поскорее сдохнуть! — Стоявший рядом второй охранник яростно размахивал клочком бумаги перед носом мальчишки, пока его коллега заламывал несчастному руки, собираясь надеть на него наручники.
— Я не хотел! — завопил мальчик. Страж защелкнул наручники у него на запястьях. — Я пошутил! Вы меня неправильно поняли!
За спинами собравшихся раздался дробный топот, все обернулись: по коридору бежала еще дюжина охранников во главе с женщиной — начальницей смены.
— Что здесь происходит? — спросила она, проталкиваясь сквозь толпу школьников.
— Приводим в исполнение новый указ «Об ужесточении наказаний», — сообщил один из охранников, резким движением укладывал на пол виновника скандала.
— Что он сделал? — поинтересовалась начальница смены, вытаскивая из кармана форменной куртки карандаш и блокнот.
— Грозился убить учителя.
— Понятно, — сказала женщина–охранник, быстро записывая что–то.
— Неправда! Это была шутка! — завопил мальчик. Он лежал на полу лицом вниз, руки в наручниках были скручены у него за спиной.
— Неужели? — усмехнулась надзирательница. — Посмотрим, что ты запоешь после того, как тебя хорошенько допросят.
— Но он ничего не сделал! — раздался голос. Неожиданно из толпы вышла девочка, сделала пару шагов вперед и остановилась возле лежащего на полу мальчика. — Он просто передал мне записку. Это была глупая шутка, он написал, что не хочет идти на урок.
Охранники переглянулись.
— А, так вы обсуждали, как бы вам вместе убить учителя? — Один из стражей надвинулся на девочку.
— Ну… мы… нет… — Она испуганно втянула голову в плечи.
— Смахивает на заговор.
— Взять ее! — приказала женщина с блокнотом.
Не обращая внимания на возмущенные вопли девочки, страж скрутил ее, надел наручники и уложил на пол рядом с мальчиком.
— Та–ак, кто еще участвовал в этой переписке? — Охранница обвела притихших детей грозным взглядом. Не дождавшись ответа, она повернулась к своим коллегам: — Не стоит рисковать. Свяжите им ноги, так будет надежнее, а мы пока сходим за носилками.
Она развернулась и чеканным шагом двинулась прочь, остальные охранники последовали за ней, а двое их бдительных коллег, которым удалось обезвредить заговорщиков, остались сторожить своих пленников.
— Эй, вы что, совсем рехнулись? Мы ничего не сделали! — завизжала девочка.
— Молчать! — рявкнул охранник, глядя на нее сверху вниз. — Извините, ребятки, но вы сами виноваты. — Он повернулся к столпившимся вокруг детям: — Э-э, да вам, похоже, ничего не сказали о новом законе. Ладно, предупреждаю в первый и последний раз. Отныне, если кто–нибудь нарушит правила, или посмеет проявить неуважение к учителю, или вас поймают на хулиганстве, с вами будет то же, что с этими двумя.
— Вы не можете арестовать нас, это незаконно! — сердитым голосом выкрикнул мальчик.
— Заткнись, — охранник ударил его сапогом в живот, тот сдавленно охнул и захрипел, пытаясь вдохнуть воздух. — Давай–ка заклеим им рты,» — предложил охранник, обращаясь к своему коллеге.
Тэк с ужасом наблюдал, как стражи достают рулон скотча и заклеивают рты двум лежащим на полу детям. Наконец, явились люди с носилками, погрузили на них извивающихся пленников и удалились, окинув напоследок грозным взглядом толпу потрясенных школьников.
Как только охранники исчезли из вида, дети бросились писать друг другу записки. Все обсуждали новый закон об ужесточении наказаний и строили предположения, чем это может обернуться для них. Пока вокруг шла безмолвная дискуссия, Тэк, уставившись в одну точку, стоял посреди коридора, чувствуя, как внутри закипает бешенство. За всю свою школьную жизнь он не видел ничего более отвратительного, только что он стал свидетелем ужасающей несправедливости и буквально задыхался от охватившей его бессильной злобы. Постепенно толпившиеся в коридоре дети начали расходиться по классам, но Тэк, словно позабыв о том, что пора идти на урок, продолжал стоять, глядя в пространство невидящим взглядом; постепенно в голове начали всплывать опасные мысли, и в какой–то момент он даже подумал, не приведут ли они к тому, что его постигнет та же участь: на него наденут наручники, залепят рот скотчем и вынесут на носилках из школы.
Мальчик вдруг ясно осознал: у них отняли очередной кусок свободы, которой и без того почти не осталось. Что это может означать? А те люди, о которых говорил ему Юмаши? Удастся ли им когда–нибудь взять верх над педагогами?
— Я ведь ясно сказал, что жду регулярных докладов о том, как продвигаются поиски детей, когда–либо посещавших Девятнадцатый район, — ледяным тоном произнес мэр.
— Да, сэр, но вы же сами приказали, чтобы наблюдения за Девятнадцатым районом велись крайне осторожно, — напомнил ему один из членов правительства, — поэтому трудно ожидать…