Матрица террора
Шрифт:
Внезапно Тэк распахнул глаза и выпрямился — ему в голову пришла безумная идея. Взглянув на часы, Тэк понял, что у него есть время. Никаких сражений с полицией сегодня не ожидается, Зейда нет в лагере, его никто не станет искать, а даже если и станут — скорее всего, решат, что Тэк просто где–то напился и уснул. И почему он раньше до этого не додумался?
Он слез с ящика и направился к двери.
Ему вдруг ужасно захотелось выпить стаканчик лимонада.
— Мы провели тщательное расследование и пришли к выводу, что в кинотеатре располагался не главный лагерь, а всего лишь одна из баз бунтовщиков, — четким голосом доложил министр разгневанному шефу.
Мэр издал протяжный стон. Три дня он ждал доклада, а в результате получил подтверждение своим опасениям, которые возникли у него, как только начали поступать первые сводки с места сражения.
— Тогда почему бунтовщики так отчаянно защищали кинотеатр? — настаивал мэр; в течение трех бессонных ночей он не раз задавал себе этот вопрос.
— Мы можем только догадываться. Похоже, они решили устроить грандиозное сражение, но почему — мы пока не знаем, — министр пожал плечами. — Вероятно, хотели нанести ущерб, и, нужно признать, им это удалось: бунтовщики оставили после себя целую гору трупов.
— Да, мы потеряли немало полицейских, — согласился мэр, — и еще больше техники. Но я все равно доволен: по крайней мере и мы не остались в долгу. Сорок семь трупов бунтовщиков — очень неплохо! Впервые нам удалось за одну операцию расправиться с таким количеством маленьких негодяев.
— Да, сэр, совершенно верно, — с готовностью согласился министр. — Я хотел бы добавить, что счет не окончательный: мы не сомневаемся, что обнаружим еще тела, когда более тщательно обыщем окрестные дома.
— Не думаю, что они могут позволить себе регулярно терять столько людей, — с оптимизмом в голосе заметил мэр. — Так что, если детки снова пожелают вступить с нами в бой, я буду рад предоставить им такую возможность.
Министры радостно заулыбались и закивали головами, не часто им приходилось видеть своего шефа в таком радужном настроении.
— Ладно. Но вы говорили, что у вас есть еще какая–то хорошая новость.
— Да, сэр, — министр гордо расправил плечи. — Помните, несколько недель назад вы просили нас найти мальчика, который, как мы предполагаем, наведывался в Девятнадцатый район?
— Светловолосый парень? — Мэр крепко сжал в кулаке свою зажигалку.
— Да… его зовут Эдвард. Мы нашли его. Точнее, он сам нашел нас.
— Где он? — резко спросил мэр.
— Здесь. Ждет у дверей вашего кабинета.
— Так что же вы мне сразу не сказали?
Мэр поднялся из–за стола, быстро пересек комнату и распахнул дверь. В коридоре, у окна, скрестив на груди руки, стоял мальчик в серой школьной форме. У него были коротко стриженные светлые волосы и очень бледное лицо; его даже можно было бы назвать хрупким, если бы не тонкие острые брови, придававшие мальчишке хищный вид. Большие солнечные очки он сдвинул на самый кончик носа, поверх оправы выглядывали удивительно яркие зеленые глаза.
— Эдвард? — спросил мэр.
— Да, меня зовут Эдвард, — кивнул мальчик. — А вы, я полагаю, мэр?
— Да.
— Я много слышал о вас, — он сдернул с носа солнечные очки и, прищурив глаза, уставился на мэра. — Мой бывший наставник постоянно говорил о вас. Думаю, сейчас он горько сожалеет об этом.
Мэр расплылся в довольной улыбке человека, который только что вытащил выигрышный лотерейный билет, и повернулся к сидящим в комнате членам правительства.
Министры, вытянув шеи, с интересом наблюдали за происходящим.
— Оставьте нас, — сказал шеф.
Министры прекрасно знали, что возражать не стоит; они быстро собрали свои бумаги и, подхватив портфели, повалили к выходу. Когда последний министр скрылся из вида и коридор опустел, мэр кивнул мальчику:
— Заходи.
Эдвард прошел в кабинет и огляделся по сторонам. Заметив стоявшее в углу просторное кресло, прошествовал туда и удобно расположился на мягком кожаном сиденье, словно находился в своей собственной гостиной. Мэр сел за стол и внимательно посмотрел на мальчика:
— Итак, Юмаши занимался с тобой?
— Да, — мальчик, не мигая, смотрел прямо ему в глаза.
— И чему же он научил тебя?
— Многим вещам. Стратегии боя, основам личной обороны, даже преподавал кое–какие основы философии, правда, эта часть курса меня мало интересовала. — Эдвард улыбнулся. — Уверяю вас, господин мэр, я идеально подхожу для той работы, которую вы хотите мне поручить.
— Неужели? — Мэр щелкнул зажигалкой. — И что же это за работа?
Эдвард хмыкнул, в его зеленых глазах мелькнул насмешливый огонек:
— Я же не наивный простачок, господин мэр. Вы разыскивали меня с единственной целью: вам нужна помощь, чтобы разделаться с бунтовщиками.
— Да, ты абсолютно прав. Я знал, что мой сын не стал бы тратить время на глупого мальчишку. Но тогда у меня возникает вопрос: что заставило тебя разойтись с Юмаши?
Улыбка Эдварда растаяла:
— Юмаши и я… у нас были некоторые разногласия… Кажется, он считал меня слишком агрессивным. Нет, вы только подумайте — я слишком агрессивный.
Мэр вспомнил доклад полицейского агента, который приполз из Девятнадцатого района с переломанными ногами и вывихнутой рукой: после того как беднягу избил светловолосый подросток, агент стал инвалидом. Но столь явная жестокость не смутила мэра; напротив, он был весьма доволен: именно такой человек ему и нужен — злобный и агрессивный, который будет сражаться с бунтовщиками, пользуясь их же методами.
— А однажды Юмаши сказал, что я эгоистичен, — продолжил мальчишка. — Он пичкал меня своей пацифистской чушью, и я в конце концов послал его подальше. — Эдвард провел пятерней по светлым волосам, которые топорщились жестким ежиком. — Однако я должен признать, что недооценил вашего сына, — добавил он. — Прежде чем уйти, я попытался растолковать ему свою точку зрения и проиграл. Не хотел бы я еще раз попасться ему под горячую руку. Правда, мне удалось унести с собой вот это, — Эдвард показал пальцем на свои солнечные очки.