Матрица террора
Шрифт:
Дверь распахнулась, и Тэк обернулся, ожидая увидеть Зейда; но, когда вместо командира на пороге появилась Нони, сердце Тэка подпрыгнуло и бешено забилось. Он обратил внимание на странное выражение ее лица: девочка смотрела на него непривычно теплым взглядом. Тэк сразу заметил, что Нони избавилась от своего шарфа, открыв изуродованную шрамом щеку. Неожиданно ему захотелось подойти к ней и сказать ей что–нибудь доброе и ласковое, но он тщетно подыскивал слова. Нони тоже молчала. Позабыв закрыть за собой дверь, она пересекла комнату и остановилась перед Тэком.
— Ну вот, — она вздохнула, — и настал решающий день.
— Да, — согласился Тэк.
— Сегодня наше последнее сражение.
—
— Я слышала, ты идешь вместе с Зейдом, — еще тише сказала Нони.
— Угу, — Тэк кивнул. — А ты где будешь?
— О, мне предстоит гораздо менее опасная работа, — Нони слегка пожала плечами. — Я возглавляю отряд, который штурмует электростанцию.
— Удачи, — лицо Тэка сделалось серьезным: он подозревал, что на самом деле Нони просто не хочет говорить с ним о том, насколько опасно ее задание.
Прошло несколько секунд. Тэк и Нони стояли посреди комнаты и молча смотрели друг на друга; когда их глаза встретились, Тэк почувствовал нарастающее внутри напряжение.
— Тэйкан, — неожиданно выдохнула Нони.
— Да? — осипшим голосом отозвался Тэк.
Нони сделала еще один маленький шажок вперед. Тэк, словно марионетка, которую тянули за ниточку, тоже сделал шаг навстречу Нони. В следующие мгновение она вскинула руки, обняла его за шею и припала губами к губам. Тэк сам не заметил, как его руки скользнули по спине Нони и остановились на талии, но, едва ощутив тепло ее тела, он крепко обнял Нони и прижал к себе, словно боялся, что какая–то неведомая сила вырвет ее из его объятий. Сначала ему было немного неловко, но через мгновение Тэк уже не мог думать ни о чем другом, кроме восторга, который переполнял все его существо, — обнимать Нони, крепко прижимая ее к себе, чувствовать ее нежные губы, вдыхать исходящий от нее сладковатый запах — с Тэком произошло что–то невероятное, словно сознание покинуло его, уступив место абсолютному восторгу.
— Аминь.
Тэк и Нони отскочили друг от друга, словно их ударило током, и обернулись на голос. На пороге стоял Зейд — большая черная тень на фоне гаснущего заката. Тэк понимал, что ему должно быть стыдно, он украдкой покосился на Нони: ее щеки слегка порозовели, но, судя по выражению лица, она ни в чем не раскаивалась и ни о чем не жалела. Хорошо, подумал Тэк, значит, и ему не о чем сожалеть…
Кроме одной вещи.
Тэка охватило непреодолимое желание во всем сознаться. Сейчас, в последнюю минуту рассказать Нони о гом, что он собирается сделать, и заранее попросить у нее прощения за то, что вынужден убить человека, который, судя по всему, был ей близок и дорог. Но Тэк понимал, что не сделает этого. С того самого момента, как он примкнул к бунтовщикам, он, словно шпион, жил и работал по своему собственному сценарию. Это был секрет, которым он не мог поделиться ни с одним человеком на свете, секрет, который Тэк скрывал даже от самого себя.
И из–за этого своего секрета Тэк был по–настоящему одинок.
— Пора идти, — сухо сказал Зейд. Предводитель бунтовщиков вел себя так, словно ничего не произошло, и он не застал двух своих адъютантов за поцелуем в рабочем кабинете. — Иначе мы выбьемся из графика.
Нони неохотно направилась к выходу, возле двери она обернулась и еще раз взглянула на Тэка. Она не произнесла ни слова, но в сияющих голубых глазах девочки Тэк увидел все, что хотел увидеть. Нони выскользнула на улицу и беззвучно прикрыла за собой дверь, оставив Тэка один на один с Зейдом.
Предводитель бунтовщиков молча указал на дверь, поторапливая Тэка. На улице бунтовщики уже расселись по машинам и направились к месту сражения; грузовики и пикапы, рыча моторами, проносились по переулку и скрывались за углом.
— Как мы доберемся до башни? — спросил Тэк, когда они с Зейдом спустились с крыльца и свернули совсем не в ту сторону, где стояли машины.
— Мы поедем на метро, — Зейд быстрым шагом направился к жилой части Города. — Бояться нам нечего: взглянув на нашу форму, люди подумают, что мы просто два идиота старшеклассника, которые служат в полиции и сражаются за то, чтобы навсегда остаться под властью педагогов.
— А мне казалось, что там, на пристани, мы разогнали Детскую Полицию, — Тэк прибавил шаг, стараясь не отставать от Зейда.
— Тебе лучше знать, ведь это ты сражался там, — заметил Зейд.
— А вдруг им известно, что Детской Полиции больше не существует? Тогда люди в метро обратят на нас внимание, — сказал Тэк, указывая на свою голубую форму.
— Вряд ли, — небрежно бросил Зейд. — В новостях об этом ничего не говорили. Мэр не хочет, чтобы публика знала о смерти Эдварда и о том, что его Детская Полиция бесславно провалилась. Это был его самый масштабный проект, но они сами обрекли себя на провал, когда официально объявили о создании полиции. Кроме того, — добавил Зейд, пролезая между двумя рядами колючей проволоки, — импровизированный забор отделял жилые кварталы от заброшенного района, где обитали бунтовщики, — в Городе наверняка осталось немало школьников, которые мечтают поступить на службу в полицию и досрочно получить аттестат зрелости. Если мы дадим им такую возможность, очень скоро педагоги наберут новые отряды Детской Полиции, причем гораздо более многочисленные, хотя вряд ли у них найдется второй такой же талантливый командир.
— Значит, мы не дадим им такую возможность, — вполне логично заключил Тэк.
Они вышли на пустынную аллею парка и зашагали в сторону центральной части Города; впереди показались яркие рекламные щиты и замелькали фары машин.
— Конечно, не дадим, — согласился Зейд. — Сегодня ночью нас ждет решающий бой, все бунтовщики выйдут на улицы Города, чтобы лицом к лицу встретиться с полицейскими. Это будет сражение, которое охватит весь Город. Если мы добьемся успеха, совсем скоро война закончится.
— Тогда какой смысл в твоем выступлении по радио, если мы и так победим? — спросил Тэк.
Они повернули за угол и, оказавшись на оживленной улице, влились в поток пешеходов.
— Потому, Тэйкан, что я хочу добиться гораздо большего, — пояснил Зейд. — Я надеюсь поднять всеобщее восстание.
— Восстание? — удивленно повторил Тэк.
Они подошли к станции метро и начали спускаться в подземный переход.
— Да. В Городе живут сотни тысяч школьников, которые не примкнули ни к бунтовщикам, ни к Детской Полиции. Есть школьники, записавшиеся в полицию, которые сейчас проходят подготовку в специальных лагерях, и у них есть оружие. Я полагаю, их еще можно переубедить.
— Думаешь, они поверят тебе и повернут оружие против Педагогов? — скептически хмыкнул Тэк.
— Посмотрим, — сказал Зейд. Они подошли к турникетам у входа на станцию. — Да, и последнее, — добавил он, когда ребята перепрыгнули через турникеты, проигнорировав сканер, проверяющий личный номер на руке каждого школьника, — есть один важный вопрос, который я хотел бы обсудить с тобой.
— Какой вопрос? — с любопытством спросил Тэк.
— Нони.
Тэк споткнулся о собственную ногу и едва не свалился с лестницы, по которой они спускались на платформу, ухватился за перила и с недоверием уставился на Зейда. Предводитель бунтовщиков остановился и, удивленно вскинув брови, наблюдал за своим помощником. Тэк не ожидал, что Зейд заговорит на эту тему: застав своих адъютантов в объятиях друг друга, он повел себя так, словно вообще ничего не заметил.