Матрица террора
Шрифт:
— То есть… — слабым голосом начал мэр.
— Мы больше не можем рассчитывать на этого мальчика, — твердо заявил полицейский. — Вообще–то он звонил нам с просьбой о помощи, когда бунтовщики напали на его штаб. Но в тот момент большинство наших людей находилось в другой части Города, где бунтовщики также организовали нападение на важные объекты, такие как…
Полицейский запнулся. Глаза мэра превратились в две узкие щелочки, он уставился на офицера грозным взглядом:
— Вы хотите сказать, что Эдвард просил прислать подкрепление и ему отказали?
—
— Идиоты! — заорал мэр. — Он был начальником полиции! Вы были обязаны выполнять любое, слышите, любое его распоряжение!
— Я в курсе, господин мэр, — промямлил полицейский. — Но он не был официально назначен на этот пост. Среди наших военных еще немало людей, которые не знают, что подросток руководил полицией Города.
— Выясните имя дежурного, который ответил на звонок Эдварда, и немедленно отправьте его в тюрьму… за предательство, — отрезал мэр.
Полицейский на секунду замешкался, но быстро сник под грозным взглядом и слабо кивнул головой:
— Есть, сэр.
— Никто не должен знать о том, что случилось с Эдвардом, — прошипел мэр. — Вы меня поняли? Никто не должен знать, что Детская Полиция лишилась своего начальника! Я хочу, чтобы все дети, которые сейчас проходят подготовку на тренировочной базе, были немедленно отправлены на борьбу с бунтовщиками. Найдите им нового командира! А пока вы занимаетесь этим делом, я приказываю мобилизовать еще пару десятков школьников, вооружить их и тоже отправить в казармы. Сегодня же!
— Сегодня?
— Да, сегодня! — гаркнул мэр. — Мне плевать, прошли они подготовку или нет. Если во время боя они станут мишенью хотя бы для одной пули, значит, взрослым полицейским достанется на одну пулю меньше. — Мэр хотел поддать ногой валявшуюся на ковре зажигалку, но промахнулся. — Кстати, о взрослых полицейских. Вам удалось отбить нападение бунтовщиков на других объектах?
— Да, сэр, мы полностью отбили нападение, — быстро доложил офицер. — Бунтовщики понесли значительные потери, хотя и с нашей стороны не обошлось без жертв. Однако разница заключается в том, что у нас достаточно людей, а их силы ограниченны.
— Они отступили одновременно на всех объектах, которые подверглись нападению? — мрачным голосом спросил мэр.
— Да, сэр, — полицейский нахмурился.
— До или после нападения на штаб Эдварда?
— Вскоре после того, как на складе начался пожар, — неохотно ответил полицейский, понимая, к чему клонит мэр.
— Следовательно, можно предположить, что это было сделано специально с целью отвлечь взрослых полицейских, пока дети убивали нашего самого ценного сотрудника?
— Ну… да… похоже… да, сэр, вероятно, так оно и было, — согласился полицейский.
Мэр прикрыл глаза и устало откинулся на спинку кресла. Конечно, его генералы и сами давно догадались, зачем бунтовщики устроили эти ложные нападения, а теперь просто–напросто пытаются скрыть от него свою ошибку. Мэр по–прежнему сидел с закрытыми глазами, внутри у него поднималась волна бешенства. Он скрипнул зубами и медленно открыл глаза.
— ВОН ОТСЮДА! — заорал он срывающимся голосом.
Офицер оторопел:
— Господин мэр, возможно, нам следует приготовиться…
— ВОН! ПОШЕЛ ВОН!
У перепуганного полицейского не было ни малейшего желания препираться с рассвирепевшим главой Города; он развернулся и поспешно выскочил за дверь, оставив своего шефа в полном одиночестве переваривать очередную неприятную новость. Даже без Эдварда и без его ополченцев силы полиции все разно значительно превосходят силы бунтовщиков. Еще не все потеряно. Но тогда почему его охватило такое отчаяние?
Мэр знал почему, хотя всеми силами старался отогнать от себя эту неприятную мысль. Он сжал кулаки, каблук его дорогого кожаного ботинка опустился на валявшуюся на полу зажигалку, все глубже и глубже вдавливая ее в толстый ковер.
Тэк аккуратно застегнул синий китель, удивляясь мягкости ткани, из которой была сделана форма офицера Детской Полиции. Они раздобыли форму у одного из дезертиров, который перешел на сторону бунтовщиков. Зейд велел надеть ее для маскировки — сегодня вечером им предстояло проникнуть на центральную радиостанцию Города. Тэк решил, что эта одежда ему к лицу, правда, синий китель сковывал движения — давно забытое ощущение, которое он испытывал всякий раз, натягивая на себя школьную форму. Он одернул рукава кителя и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь мысленно подготовить себя к тому, что ему предстояло сделать сегодня вечером. Но как он ни старался, напряжение не отпускало его.
Оставив попытки успокоиться, Тэк поправил. висевший у него на поясе меч и невольно подумал, превратится ли его любимый керамический меч в оружие, с помощью которого он убьет Зейда, или лучше выстрелить ему в затылок из пистолета. Тэк решил, что будет действовать по ситуации. А пока ему предстояло выполнить первую часть плана: проникнуть в неприступную Пенинскую башню. Если Зейд сделает то, что задумал, и выступит по радио со своим обращением к жителям Города, власти педагогов придет конец… даже если после своего выступления предводитель бунтовщиков умрет, — Тэку подобный сценарий казался наиболее предпочтительным.
Сквозь окно цветочного магазина Тэк видел длинную вереницу машин и целую армию бунтовщиков, заполонивших парковку перед зданием бизнес–центра. В наступающих сумерках бунтовщики укладывали в кузов оружие и, пожелав друг другу удачи, рассаживались по машинам. Тэк впервые видел такое количество бунтовщиков, собранных сразу в одном месте, хотя знал, что сейчас их было гораздо меньше, чем неделю назад. Также Тэк знал, что Зейд, переодевшись в синюю полицейскую форму, ходит где–то между машинами, давая последние указания своим бойцам. Тэк мысленно поклялся, что, по крайней мере, для одного из них сегодняшняя ночь станет последней. Все кусочки мозаики встанут на свои места: бунтовщики готовятся взять власть, Зейд идет впереди своей армии, он оказывается в самой гуще сражения, и никто, кроме Тэка, не увидит, как погибнет предводитель бунтовщиков.