Матрица террора
Шрифт:
В последнюю секунду Тэк успел остановиться и в растерянности опустил меч. Однако Нони, не обращая внимания на боль в ноге, не собиралась сдаваться: она резко откинула голову назад и ударила Эдварда затылком по носу. Он разжал руки, Нони откатилась в сторону, задыхаясь и сплевывая на пол сгустки крови. Теперь, когда Эдвард больше не был прикрыт телом Нони, Тэк взмахнул мечом и бросился на него. Эдвард вновь парировал удар с помощью ножа и с силой лягнул Тэка ногой в живот — Тэк охнул и согнулся пополам.
В пылу сражения никто из бойцов не обратил внимания на разрастающийся пожар: старые книги
Тэк воспользовался тем, что Эдвард попал в железные объятия Нони, и с размаху ударил его кулаком в грудь, а затем нанес мощный удар в лицо. Но прежде чем он успел нанести третий удар, Эдвард подпрыгнул и обеими ногами лягнул Тэка в живот. Нони, которую Эдвард использовал в качестве опоры, не устояла на ногах, оба упали на пол, Эдвард оказался наверху. Он мгновенно вскочил, развернулся и поднял ногу, собираясь наступить Нони на горло. Сквозь рев пламени до Тэка донесся булькающий смех:
— Бог мой, какой ужасный шрам. Значит, вздорная девчонка не такая уж и хорошенькая.
Тэк пришел в ярость: он схватил с полки горящую книгу и, не обращая внимания на пламя, которое лизало ему пальцы, запустил в Эдварда. Книга скользнула по его спине и упала на пол, но пламя успело перекинуться на форменную рубашку юного начальника полиции. Он издал злобный вопль, отскочил от Нони и яростно замахал руками, пытаясь сбить пламя. Возле выхода из библиотеки Эдвард заметил пожарный щит, бросился туда, сорвал с крючка огнетушитель и начал старательно заливать себя белой пеной.
Тэк подхватил свой меч и собрался броситься на Эдварда, но, заметив полыхающий вокруг огонь и полуживую Нони, лежащую на полу возле горящего стеллажа, решил оставить преследование. Он вложил меч в ножны и нагнулся к ней…
Выбравшись из охваченного огнем здания, Тэк и Нони побрели по улице. Прежде чем завернуть за угол, Тэк оглянулся назад и успел заметить, как в дверях библиотеки промелькнул темный силуэт: человек слегка прихрамывал, но был цел и невредим.
— Он опаснее, чем я думал, — пробормотал Зейд. Предводитель бунтовщиков сидел за столом, изучая разложенные перед ним бумаги. — Если мы позволим ему безнаказанно продолжать свою деятельность, он, пожалуй, уничтожит нас всех.
— Угу, он может, — согласился Тэк, разглядывая свою покрытую синяками грудь. — Думаешь, тебе удастся одолеть его?
— Я уже говорил, Тэйкан, вполне вероятно, что я в состоянии справиться с Эдвардом, — ответил Зейд. — Но гарантировать победу я не могу. Мне не хотелось бы рисковать, ставя под угрозу все наше движение.
Тэк был разочарован и одновременно испытал облегчение. С одной стороны, это означало, что предводитель бунтовщиков отнюдь не бессмертен: значит, у Тэка ест шанс на победу, когда придет время убивать Зейда. С другой стороны — будущее бунтовщиков действительно находится под угрозой.
— Неужели, пока Эдвард жив, у нас нет никакой надежды? — спросил он, отважившись произнести вслух то, что тревожило его последние несколько недель.
— Вполне вероятно, что нет, — сказал Зейд.
— Значит, его нужно убить? — спросил Тэк, повторив слова своего командира.
— Да, его нужно убить.
— Неужели в этом Городе нет человека, который мог бы справиться с ним!
Зейд замер. Оторвавшись от своих бумаг, окинул Тэка задумчивым взглядом и уставился в пространство над его головой. На мгновение взор предводителя бунтовщиков затуманился, словно он погрузился в какие–то далекие воспоминания, затем в глазах появилась странная грусть.
— Ты прав, Тэйкан, — печальным голосом произнес он, — в этом Городе есть такой человек.
Глава 24. В РУКАХ ПАЦИФИСТА
Солнце заливало ярким светом улицы Девятнадцатого района. Город купался в ослепительном сиянии, даже серый асфальт выглядел не таким мрачным, как обычно. Неожиданно сонную тишину летнего дня нарушил звук шагов, и на мостовую, плавящуюся под жаркими лучами солнца, легла длинная черная тень.
Человек уверенной походкой шагал по улице, направляясь к столу, за которым сидел мальчик в солнечных очках. Продавец лимонада сидел в своей обычной позе, положив ноги на край стола, и с невозмутимым видом наблюдал сквозь темные стекла очков за приближающимся посетителем. Длинная черная тень неотвязно следовала за своим хозяином: она то ползла по тротуару, то перебиралась на стены домов. Человек приблизился к столу и молча положил на него длинный керамический меч. Солнечные очки склонились к столу, пару секунд мальчик внимательно изучал меч, затем поднял голову и взглянул на своего гостя.
— По–моему, я тебе еще в прошлый раз сказал, — Юмаши подался вперед и решительно отодвинул меч на край стола: — Мне не нужно оружие. Спасибо. — Луч солнца блеснул в темных стеклах очков.
— С тех пор обстоятельства изменились, — сказал Зейд, щурясь на солнце, которое било ему прямо в глаза. — Ты следишь за новостями?
Юмаши откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Он сидел неподвижно, хотя Зейд прекрасно знал: внимательные глаза хозяина Девятнадцатого района, скрытые за темными стеклами очков, пристально изучают его.
— Нет. Я понятия не имею о тех бесчинствах, которые ты творишь, — холодно произнес Юмаши. — Последнее время я отдаю предпочтение книгам.
Зейд поморщился и неприязненным взглядом окинул стопку книг, лежавшую на земле возле стула Юмаши. Зейд не мог не чувствовать раздражения: как же так, Юмаши преспокойно потягивает лимонад и наслаждается чтением интересных книг, словно за забором этого проклятого Девятнадцатого района не происходит ничего особенного.
— Ладно, тогда я сразу перейду к делу, — сухо начал Зейд. — Ты знаешь парня по имени Эдвард?