Матрица жизни на Земле. Том 4
Шрифт:
И тут «виновник боя», лежащий на полу, опять громко закричал:
— Идите все на х…! Идите все на х…! Идите…!
Только что дравшиеся «лапки» переглянулись между собой и… как-то сразу захотели пойти туда, куда их послали. Они («лапки»), видимо, уважали его — «виновника боя» — и берегли его здоровье, которое могло быть подорвано из-за его излишней нервозности, поскольку он, ласковый, дошел даже до того, что стал кричать эти самые плохие слова, лежа на полу.
Но тут «молодая лапка» стала приглядываться к предполагаемому мужу (сыну!)
— Смотри-ка, молодого отхватила, а к старому липнет!
— Кого отхватила? — спросила «старая лапка».
— Мужа… молодого.
— Кого, кого?
— Мужа-сопляка.
— Чего? — грозно спросил сын (предполагаемый муж).
— А ты, сопляк, молчи!
— Не понял! — проговорил предполагаемый муж (сын). — Ты, дура, чо…?! Хочешь?
— Чего хочу? — удивилась «молодая лапка».
— Не то, что ты думаешь! — сын (предполагаемый муж) набычился. — Да я тебя, козу драную, даже на необитаемом острове не стал бы!
— Стал бы!
— Почему… это?!
— Да потому, что я моложе этой… старой овцы.
— Это кто такая «старая овца»?! — встряла «старая лапка».
— Ты! — кинула «молодая лапка», посмотрев на «старую лапку». — Смотри, шерсть клочьями торчит… на тебе.
— Чего-чего? — пошел в атаку сын (предполагаемый муж). — Это у нее-то шерсть клочьями висит?!!
— Это у тебя висит, — бросила «молодая лапка», посмотрев на сына (предполагаемого мужа).
— Чо висит? — переспросил сын (предполагаемый муж), оскорбившись.
— То, куда нас всех посылает он, — «молодая лапка» показала пальцем на моего хорошего знакомого, лежащего на полу и посылающего всех на…
— Это у меня-то…?!! — взъерошился сын (предполагаемый муж).
— На такую взлохмаченную овцу у любого… не…, - стервозно вставила «молодая овца… лапка».
— У меня?.. — встревожился сын (предполагаемый муж), несколько озадачившись.
— На кого, на кого? — тоже озадачилась «старая лапка».
— У него на нее никогда не… — раздался философский голос со стороны пола.
— Никогда, — проговорил опешивший сын, начав кое-что понимать.
— Никогда, — подтвердил голос с пола.
«Старая лапка» опустила голову. А «молодая лапка», все еще ничего не понимая, сказала:
— Поняла, овца… старая?!
«Старую лапку» это, естественно, обидело, и она прямо-таки взвизгнула, кидая взгляды на моего хорошего знакомого, лежащего на полу:
— А на тебя-то у кого… Вон, смотри, коза, что ты с ним сделала! Как ты пришла, так он сразу на пол и лег, не просто… его… положил, а вместе с ним лег… навсегда, может быть. А до тебя, коза, он не просто сидел, даже стоял… вместе…с ним. А я тут при чем?! — вскричал сын (предполагаемый муж?), видимо, все поняв. — Делите его сами… лежачего!
— А притом, что иногда лежачий мужик лучше, чем стоячий, — оскалилась «молодая лапка». — Лежачего, извините, поднять можно но когда от стоячего мужика баба идет к лежачему, то…
— Вы что из меня импотента
— Это я сейчас лежу, — раздался голос со стороны пола, — зато как встану…!!!
— А я уже стою — гордо произнес сын и осекся. — А что вы тут вертеп развели, а сами на пол легли? Нехорошо лежать-то, как…
— Как что? — спросил мой хороший знакомый.
— Я молчу, — сын миролюбиво отвернул голову.
— Идите, все на х…! Идите все на х…! — закричал лежащий на полу мой хороший знакомый.
Потом он встал и, вращая глазами, указал на дверь, многократно выкрикивая все то же словосочетание.
Все как-то сразу присмирели и даже как-то миролюбиво пошли на… Дверь за ними закрылась. А того, что творилось на улице дальше, никто не знает.
А мой хороший знакомый после ухода всей компании по… адресу, остался один, и ему от одиночества стало грустно. Он пошел на кухню и, посмотрев на омерзительный стол с объедками колбасы и недопитой водкой, совсем погрустнел. Ему не по себе стало. Он даже корил себя за то, что так некстати лег на пол. Он думал о том, что мог бы, вообще-то, посидеть… хотя бы.
Окончательно загрустив, мой хороший знакомый взял телефон, набрал мой номер, и по большому секрету поведал мне эту грустную историю… И я, конечно-же, сохранил ее «в тайне»…
Ему, моему хорошему знакомому, было в тот момент невдомек, что он, вообще-то, живет в России, а Россия — страна особенная, — страсти в этой стране кипят. Да еще как кипят, вовлекая в круговорот страстей не только страстно ругающееся и ворующее правительство, но и Госдуму, региональные власти, заводы, фирмы, торгашей, учителей, врачей, поваров, сантехников и даже… семейную (или несемейную!) жизнь российских людей, такую, например, которую мы сейчас описали.
И пусть эти «лапки» (старые или молодые), лежащее мужское тело, сын, похожий на мужа и… посылание всех на… три буквы, кажутся со стороны идиотизмом, но в этом идиотизме есть своя глубокая мудрость, выражающаяся непонятным словом «страсть».
Без страсти даже ребенка не зародить. Ребенок есть результат страсти, в порыве которой ты, мужчина, влекомый «таинством» того, что анатомически достаточно примитивно и неказисто, и порой, с чувством приговаривая — «О сколько… их, наверное, здесь побывало!», с таким вожделением делаешь свое… определенное Богом дело, что тебе кажется, что ничего слаще на свете нет, и что… это должно продолжаться вечно. Но момент этот проходит (у кого раньше, у кого позже, у кого… регулируемо… по заказу женщины). О, как жаль, что этот момент проходит!!! А так ведь хочется, так хочется, чтобы он длился… целый год. Я откинул голову, еще раз посмотрел на свою желтую авторучку (ребристую!) и тихонько про себя спел: