Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
Капо Коломбо и капитан Ленин обменялись условными жестами, и вьетнамец быстро отработал «мышкой». На карте на его мониторе, на изображении ангара рядом с ярким крестиком, отмечавшим условное местонахождение «психонавты» появилась надпись: «Легкие БТР, 4 единицы, один с ракетной установкой». Гремлин, удивленно моргнул и собирался что-то спросить, но комэск Пикачу и капитан-лейтенант Снэрг, подошедшие несколько раньше, и уже разобравшиеся в принципе этой работы, утащили комдива в сторонку, жестами показывая, что рядом с «психонавтами» говорить
Лишь когда они отошли в сторону, Пикачу, с уверенностью лесного индейца, объявил:
— Это старый шаманский метод, путешествие во вчера.
— Я бы сказал, — возразил Снэрг, — что это нейролингвистическое программирование под инициирующим воздействием психотропного вещества. Сокращенно: НЛП.
— Да, — воин-индеец из команды Li-Re невозмутимо кивнул, — в Вест-Пойнте это могут называть так, а в деревне, где я вырос, шаман называл это путешествием во вчера.
— Алло, камрады, — проворчал Гремлин, — с чего вы взяли, что этому можно верить?
— Видите ли, сэр, — ответил ему капитан-лейтенант Снэрг, — мы уже сверили данные, полученные методом НЛП с данными, полученными оптическим наблюдением на местности, и не обнаружили расхождений. Если там ангар такой-то формы и такого-то цвета, то и на получающейся схеме тот же ангар, только еще видны детали.
— Оккультизм какой-то, — все еще недоверчиво сказал комдив.
— Я не уверен, сэр, — произнес выпускник Вест-Пойнта, — что различия идеалистической и материалистической философии в данный момент имеют определяющее значение.
— Это ты к чему, камрад? — не понял Гремлин.
— Это я к тому, сэр, что на данный момент нам известна диспозиция почти всего тяжелого вооружения противника, и надо атаковать, пока он не передислоцировал все эти средства.
— Снэрг прав, командир, — поддержал новозеландца Пикачу, — у нас 500 минометов и 1500 дизельных противотанковых ружей. Если у врага не будет тяжелого вооружения, то мы зачистим Хониару без потерь. А если враг успеет переместить это оружие, то кому-то из молодых ребят это будет стоить жизни.
Арчи Дагд Гремлин побарабанил пальцами по рукоятке пистолет-пулемета.
— Так! Что конкретно вы предлагаете?
— Я предлагаю, — сказал капитан-лейтенант Снэрг, — провести ночью разведку, проверить выборочно данные психонавтики. И если мы получим подтверждение, то атаковать на рассвете.
— Черт! — буркнул комдив, — Мы не должны начинать атаку, пока не получим данных, что транспорт, везущий 3000 муминов противника вышел с Минданао на восток к Палау.
— Командир, — возразил Пикачу, — надо позвонить проконсулу и предложить изменение стратегии. Чисто уничтожить батаков и французов важнее, чем подловить муминов.
— Комэск Пикачу, ты знаешь, что такое дисциплина? — строго спросил комдив.
— Да, командир, но если главный штаб чего-то не учитывает, мы должны сообщить.
— Разрешите, сэр? — встрял капитан-лейтенант.
— Ну? — спросил Гремлин.
— …У меня очень простое соображение, — продолжил выпускник Вест-Пойнта, — как нам известно, мумины должны отплыть с Минданао завтра. Но отменит ли штаб противника отправку, узнав, что на Гуадалканале идет бой? Я уверен: не отменит, а наоборот, будет торопить муминов и экипаж транспорта, надеясь успеть на подмогу франко-батакам.
— Логично, — ответил Гремлин, — но, тогда они могут пойти не на Палау, а прямо сюда.
— Извините, сэр, но это ничего не изменит в плане нашего штаба.
— Не изменит? — переспросил комдив.
— Да, сэр. Не важно, пойдет ли транспорт на восток к Палау, или на ост-зюйд-ост, через Адмиралтейский пролив между Палау и Новой Гвинеей, чтобы добраться сюда. Судьба транспорта решится, как только он покинет 200-мильную филиппинскую зону.
— Это точно, капитан-лейтенант?
— Позвоните проконсулу Визарду Озу, сэр, он подтвердит.
— Ну, если так… — произнес Гремлин.
…За два часа до рассвета, над Хониарой заунывно завыли сирены, а затем вдоль взлетной полосы вспыхнули фары нескольких автомобилей, и через четверть минуты в кафе влетел крайне возбужденный французский младший офицер-инструктор и крикнул:
— Тревога, капитан! Канаки вырезали дозор.
— Вырезали? — переспросил Ланзар.
— Да! Пятеро батаков и с ними наш Анри! Им всем отрезали головы!
— Это хреново, — не повышая голоса, произнес капитан, — Поднимите всех. Пусть еще раз прочешут все дома пригородной полосы. Диверсанты вероятно где-то поблизости. Нам следует зачистить их, иначе никто не будет спать спокойно. Ты понял?
— Да, капитан.
— Тогда не бегай попусту, а займись этим. Вперед! На рассвете я жду твоего рапорта.
— Слушаюсь! — четко ответил младший офицер-инструктор.
Примерно через полчаса после этого, в маленькую деревню Бетаси, не отмеченную на картах, затерянную среди низкорослого леса на южном склоне Хребта Эдсона (который пересекает Гуадалканал с востока на запад), бесшумно въехали пятеро велосипедистов. Остановившись возле одной из десятка хижин, окружающих маленькую центральную площадь, они приставили свои велосипеды к тонкой бамбуковой стене. Сразу же к ним подошли двое, будто материализовавшиеся из непроглядной темноты. Раздалось три — четыре шепчущих фразы, и включился тусклый фонарик, потом один из велосипедистов вытряхнул из рюкзака на освещенное лучом фонарика пятно грунта шесть предметов, напоминающих крупные кокосовые орехи. Все собравшиеся удовлетворенно заухали.
После этого, с негромким шуршанием откинулась циновка, заменявшая дверь в другой хижине, темноту прорезал еще один несильный луч фонарика, на площадь вышли две новые фигуры. Прозвучал хрипловатый баритон:
— Что за симпозиум, капо Коломбо?
— Это не симпозиум, комдив Гремлин. Это мы ездили на разведку, и мы сделали меры психологического прессинга. Так это нам называл капитан Кресс на тренингах.
— Психологического прессинга? — переспросил Гремлин.
— Да. Капитан Кресс учился в университете Багио, он много знает по психологии.