Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Ясно, шеф. А фашистам на Западном, Германском Самоа тоже объяснить, или что?
— Нет, Квумп, им объяснит Йожин. А одного фашиста вам надо будет забрать с собой и привезти на остров Танна. Это для новогоднего шоу. Ты догадался, о ком речь?
— Скорцени? — предположил вануатианский флит-лейтенант.
— Скорцени, — подтвердил Визард Оз.
*33. О том, как не надо встречать Новый год
Лейтенант-рейнджер Филипп
— Командир, — окликнул его Енох Ханвил, сержант спецотряда «SEAL-s», — Скажи что-нибудь.
— Сколько пресной воды осталось? — спросил Макфи.
— Где-то по полстакана на нос, — ответил Патрик Кловер, рядовой спецотряда «Дельта», встряхнув последнюю еще не опустевшую фляжку.
— Ясно. Разливай на всех. Выпьем за наступающий Новый год.
— Шутник ты, — с уважением произнес Кловер, и начал аккуратно делить воду.
— …У меня две новости, парни, — продолжил лейтенант, — Одна новость очень плохая, а другая не такая плохая, но не скажу, что хорошая. Начну с плохой. Мы подцепили тут заразу, про которую медики не знают, то ли это птичий грипп, то ли легочная чума. И поэтому, на карантин поставлена вся экспедиционная бригада.
— Что, и Киритимати тоже? — удивился сержант Ханвил.
— Да. И Киритимати, и даже зона оперативного аэродрома в Перл-Харбор. Плацдарм на острове-атолле Нгалеву выглядит даже хуже, чем мы. Там уже есть умершие. Рота, что перелетела на остров Та-У, тоже заражена, но держится. А нам приказано удерживать позиции, пока это возможно, и дальше действовать по обстановке.
— А наемники мастера-комбата Менборна? — спросил сержант, посмотрев на север, где угадывалась желто-серая полоса берега острова Вале и черные руины Лантона.
— Забудь про них, — лаконично ответил Макфи.
— Да, сэр. Уже забыл. А Патрик уже поделил воду.
— Что ж. Тогда, с наступающим Новым Годом, парни.
Все молча, сосредоточенно, маленькими глотками выпили остатки воды.
— …Теперь, — продолжил лейтенант, — вторая новость. Я добился от Брауна согласия, что исчерпание пресной воды означает невозможность удерживать позиции. Так что можно переходить к действиям по обстоятельствам. Высказывайтесь, парни.
— Может, выйти в эфир и дать «Mayday»? — предложил Натан Джонсон.
— И кто нас услышит? — спросил сержант Ханвил.
— Ну, не знаю. Кто-нибудь. В 600 км к западу новозеландские острова Токелау.
— Там, — сказал лейтенант, — жителей чуть больше тысячи. И мы им на хрен не нужны.
— Ну, тогда, может, меганезийцы. Тогда, 1 ноября, они нас отсюда вытащили.
— Да, — лейтенант кивнул, — было дело. Но теперь я бы не очень на это рассчитывал. Мы повели себя так, что второй раз нас спасать они вряд ли захотят.
— Надо брать «зодиак» и выходить в море, — сказал Патрик Кловер.
— Вышли, а дальше? — поинтересовался Ханвил.
— Дальше, до Та-У. Если поставить парус, то за пару дней дойдем. Там есть вода, и там парни капитана Раджа Теккерея. Они взяли под контроль этот островок, да командир?
— Браун сказал, что взяли. Но, что-то я не верю, что мы дойдем. Сил маловато.
— Так, командир если сидеть и сморкаться, то дальше будет хуже. Сдохнем, и все.
Филипп Макфи чуть заметно кивнул головой.
— Ладно, Патрик. Годится. Один вариант есть. Идти на лодке до Та-У. Еще?
— А-а… — задумчиво протянул Натан Джонсон, — …Помните Сэма?
— Сержанта Пумпкинса, что ли? — уточнил Енох Ханвил.
— Вот-вот! — Джонсон кивнул, — Давайте ему позвоним!
— Ты в порядке, нет? — спросил Кловер, — Ведь Сэм утонул в вертолете 1 ноября.
— Как бы не так! — возразил рядовой рейнджер, — Я его видел на «Word-Tube», он как-то добрался до Вануату и стал большим авторитетом у тамошних мормонов.
— А почему я впервые об этом слышу? — спросил Макфи.
— Так получилось, лейтенант. Я не знал, надо тебе про это говорить, или нет.
— Ладно, потом разберемся, если не сдохнем. Но ты уверен, что он жив?
— Еще бы! Потом австралийцы хотели убить его из-за какой-то истории с алмазами, но ничего у них не получилось. Может, Сэм заговоренный? Говорят, так бывает.
— Много чего говорят. Давай, Натан, попробуй до него дозвониться.
Тот же день, время обеда. Район атолла Этена (он же Суэйнс, он же Северное Самоа).
Эвакуация городка Стимбург и крохотной туземной деревни Талауга (500 и 20 жителей соответственно) была проведена с опережением графика. До заката оставалась еще куча времени, а последний корабль — широко-палубный 30-метровый колесный пароходик «Слейпнир», выбрасывая сизый дым из элегантной ретро-трубы, отвалил от причала, и пополз прочь от берега, буксируя баржу, груженую разным добром (включая домики-бочонки, мобильные платформы с программируемыми станками, и дистилляторы для топливного спирта). На палубе «Слейпнира» тоже хватало всякой всячины, и среди нее особое место занимали механические ратушные часы, которые исправно продолжали щелкать шестеренками, отсчитывая время. На их старом месте — в ратуше Стимбурга (сделанной из обрубка носовой части древнего дредноута) сейчас зияла брешь…
Крупный, плотно сложенный загорелый европеец лет 35, стоявший на корме парохода, поправил пояс своего килта, украшенного блестящими заклепками, почесал выбритую голову, на которой, по местной стимпанковской моде был оставлен хвостик волос как у мифических запорожских казаков, и сердито проворчал:
— Клянусь первой шестеренкой, североамериканские оффи заплатят нам за сегодняшние докерские работы по таким расценкам, какие им даже в кошмарных снах не снились.
— Йожин, а как по Хартии распределяются суммы полученных репараций? — спросил у персонажа в килте другой мужчина, его ровесник, или чуть старше, одетый в военную тропическую униформу монотонного серо-зеленого цвета.