Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Дельная мысль, — согласилась Кэрол, — притащи нам сэндвичи, ладно?
— Aita pe-a, — ответил Джайк и пошел за стойку делать сэндвичи.
— Я уже рассчитал примерно, — объявил Скопс, — был бы взрыв почти пять мегатонн ТЭ.
— Охереть! — поразилась Энн Морс, — А почему так много?
— По удельной теплоте сгорания. Это просто химия и арифметика.
— Но, — вмешался Альф Сантано, — нефть это не порох, она никогда не сгорает мгновенно.
— Еще как сгорает! — возразил ему Харви Болдуин, — Вспомни того парня из морпеха, который рассказывал, как махдисты в Йемене через буровую скважину
— Получается, — заключил Джуниус Горн, — что если вскипятить нефть в супертанкере, то взрыв получится, как у настоящей термоядерной бомбы.
— Да, всего-то дел: засунуть в супертанкер миллион кипятильников, — съязвила Энн Морс.
— В любом крупном порту, — заметила Сэлли Кигэйт, — есть топливные емкости на полста тысяч кубометров. Наверняка можно придумать, как разогреть такую емкость.
— Это вариант, — согласился лейтенант Скопс, — скорее всего, в Сингапуре так и было.
— Но, — задумчиво произнесла лейтенант Рамирес, — если это так очевидно, что мы додумались за несколько минут, то почему никто в прессе про это не написал? Почему все пишут про какую-то непонятную супер-пупер термоядерную бомбу без радиационной эмиссии?
— Потому что финансы, — ответил Скопс, — ты ведь читала: кто-то знал заранее и подрубил акции сингапурских компаний на четверть триллиона баксов. Наверное, и прессе заранее заплатил.
— Вот, ****ство! — возмутился Харви Болдуин.
— Не ****ство, а честный бизнес на глобальной фондовой бирже, — поправил лейтенант Скопс.
В это же время, на длинном северо-восточном моту Те-Лафу, на замаскированной верфи (той, которую недавно разглядывали в бинокль семь американских моряков), продолжалась сборка нескольких неброских океанских катеров-катамаранов специального назначения. До момента установки надстройки, их можно было принять за обычные туристические катамараны или за рыболовные мини-траулеры. Но когда над палубой появилась поворотная башня с форматным проемом для установки автоматического орудия, мирные иллюзии рассеялись. И на этом сразу заострил внимание один из двух персонажей среднего возраста, наблюдавших за сборкой.
— Знаете, мистер Элболо, по-моему, эта орудийная башня выглядит слишком демонстративно.
— Да, мистер Диммок, она выглядит демонстративно, потому что должна так выглядеть. Мы же работаем с учетом репортерских стереотипов. Мы должны показать репортерам самодельную партизанскую канонерскую лодку, убедительную с их репортерской точки зрения. Это значит: грубый рубленый дизайн, серый металл, крупные заклепки, и брутальная орудийная башня.
— С одной стороны, мистер Элболо, это очень удачный подход. Прессе это понравится. Но как пользователи воспримут такой демонстративный дизайн? Ведь пользователи, наши условные партизаны, на самом деле профессиональные военные моряки.
— Да, мистер Диммок, в этом есть определенная психологическая шероховатость, но, ее можно сгладить двумя аргументами. Во-первых, можно прямо сказать партизанам про необходимость хорошей реакции прессы для успеха проекта. Во-вторых, можно показать объективные плюсы данного дизайна для ведения боевых действий в заданных специфических условиях.
— Значит, тест-драйв, я вас правильно понял, мистер Элболо?
— Абсолютно правильно, мистер Диммок. Я думаю, партизаны сами будут настаивать на этом, поскольку профессиональный военный моряк считает учебные стрельбы необходимым этапом знакомства с новым для него видом боевой техники.
— Что ж. В сумме это звучит убедительно, мистер Элболо. Я не буду терять времени и поеду на Фенуа-Фале проводить разъяснительную работу с партизанами. Вы можете дать мне кого-то в качестве напарника для большего веса в глазах этого контингента?
— Да, мистер Диммок. Я попрошу Одри Паркер. Эта девушка — американка из Калифорнии, она военный советник принца Этеэле из Сигаве-Футуна. И контингент ее знает, она была пилотом летающей лодки, подобравшей их после разрушения авианосца «Вудро Вильсон».
— ОК. Хороший выбор, мистер Элболо.
Тут можно пояснить, что первым из собеседников был Трэй Диммок, генерал новозеландской военной разведки. Вторым был персонаж, выступавший в данный момент, как комэск Элболо, представитель разведки Народного флота Меганезии. Он был известен в некоторых кругах, как претор Октпо, как дон Жерар Рулетка, и еще под разными именами и прозвищами. А иногда он надевал портретную маску и играл роль Рико Верде, шефа INFORFI — спецслужбы Конвента.
Впрочем, сейчас другие имена к делу не относились, поскольку и генерал Диммок, и военспец Паркер, знали этого фигуранта только как комэска Элболо. Через несколько минут, маленький глиссер под управлением Одри Паркер доставил новозеландского генерала на Фенуа-Фале, к причалу мини-отеля (гостевого домика) «Таупулега».
— Привет, земляки! — крикнула военспец Паркер.
— Wow! — мгновенно откликнулась команда из семерых моряков. Приятно же встретить такого позитивного уже знакомого человека, своего земляка, ровесника и коллегу.
— Ребята, — продолжила Паркер, вылезая на причал, — познакомьтесь, это Трэй Диммок, генерал новозеландской разведки. У него в кармане проект, в котором вы можете поучаствовать.
— Доброе утро, сэр, — сказал лейтенант Скопс, — наверное, нам не надо представляться.
— Разумеется не надо, я всех вас знаю, — ответил Диммок, — давайте мы сейчас распределимся за столиком так, чтобы всем был виден мой планшет… Да, вот так годится.
Он положил на столик электронный планшет, на экран которого уже была выведена картинка.
— Остров Ниуэ, — мгновенно определила лейтенант Рамирес.
— Абсолютно верно, Кэрол. Кстати, я предлагаю обращаться друг к другу просто по именам, без указания рангов. Идет?
— Идет, — согласилась она, — а скажите, Трэй, что значат эти стрелки и углы на карте Ниуэ? Они выглядят как-то очень похоже на схему ведения огня с разбивкой на секторы обстрела.
— Да, — ответил генерал Димок, — это и есть схема ведения огня с разбивкой на секторы обстрела. Теперь по существу проекта: 16 ноября прошлого года новозеландский остров Ниуэ, который находится в тысяче километров южнее Токелау, был оккупирован боевиками НБП, батакскими исламскими экстремистами с индонезийской Явы.