Мауи и Пеле держащие мир

Розов Александр Александрович

Сим Ашкенази пару раз моргнула, а потом схватилась за голову:

— Блин! У A-380 размах крыльев 80 метров.

— О! — штаб-лейтенант Бобич подняла палец к светлеющему небу, — Теперь ты врубилась. Надо своевременно сообщать параметры техники. Уитни, что думаешь?

— Сейчас не надо думать, — невозмутимо ответила ей Уитни Мнгва, — сейчас надо брать вот в том ангаре моторные пилы и спилить ветки на 15 метров справа и слева от ВПП. Мне начинать?

— Да, Уитни, бери с собой парней из технического отделения, и начинайте пилить.

20-летняя

банту, кивнула, по-особому свистнула, и вместе с полудюжиной парней побежала к ангару. Сим Ашкенази глянула ей вслед, а потом спросила штаб-лейтенанта Бобич:

— Олле, а ты думаешь, для пробега хватит полосы?

— Хватит, если все делать правильно. Дай-ка мне связь с пилотами.

— Олле, у меня нет связи с пилотами, у меня связь со знакомыми девчонками, которые летят…

— …Давай связь с девчонками, а дальше я разберусь, — перебила лейтенант Бобич.

* * *

Борт A-380, формально отмененный рейс MW-199. Время от вылета 7 часов 45 минут.

Позиция: высота 11500 метров над полуостровом Индостан. Текущая дата и время:

17 января 23:45 по Бейруту и Иерусалиму.

18 января 3:45 по Куала-Лумпуру и Сингапуру.

18 января 5:45 по Токио и Палау.

Почти невозможно чем-то удивить профессиональный эфиопский экипаж авиалайнера. Пилот Менкау Хайле и штурман Аберо Бекеле были еще довольно молоды, но успели налетать вместе немало на разных неспокойных маршрутах, так что всякого насмотрелись. За несколько часов, прошедших после вылета из Бейрута, они уяснили, что рейс ни с кем не согласован и, по сути, происходит акт воздушного пиратства. Сообщение лейтенанта Голдмана о том, что конечным пунктом будет не Куала-Лумпур, а Палау, не вызвало особого удивления у Хайле и Бекеле. Но известие, что полоса международного аэропорта разбомблена и придется садиться на грунтовом аэродроме, построенном японцами в 1940-м году — это был уже перебор!

— Ваша команда совсем спятила, мистер Голдман? — напрямик спросил Менкау Хайле.

— Спокойно, джентльмены! — сказал израильский лейтенант из Бобруйска, — Я свяжу вас с очень хорошим экспертом по экстремальным полетам. Она вам все объяснит.

— Она? — переспросил Аберо Бекеле, — Какая-то тетя будет учить нас экстремальному лэндингу?

— Ее зовут Олеся Бобич, — сообщил Голдман, — она из теневого эскадрона «Нормандия-Неман».

— Олле-Бобо? Рогатая гадюка Занзибара? — изумился Менкау Хайле.

— Я не в курсе рабочих псевдонимов мисс Бобич. Давайте, я просто включу связь.

С этими словами Голдман перебросил несколько тумблеров на контрольной панели.

— Ты не очень-то щелкай кнопками на нашем самолете, — проворчал Аберо Бекеле.

— Извини, но так быстрее, чем объяснять. Алло! Борт MW-199 вызывает Ангаур!

— Борт MW-199, Ангаур на связи, слышу вас хорошо, — раздался женский голос из динамика.

— Алло, — включился пилот, — на связи Менкау Хайле, командир корабля. Скажи, ты правда та женщина, которая воевала вместе с Ури-Муви, Звездой Африки, над морем около Танзании?

— Допустим, я та самая. А почему ты интересуешься?

— Вот, я думаю: а не тебя ли прозвали Рогатой гадюкой Занзибара, когда над океаном пропал американский патрульный самолет «Локхид-Орион», ловивший сомалийских пиратов?

— Во-первых, — ответила Олеся Бобич, — этот самолет ловил не пиратов, а нормальных морских торговцев, которые не нравились тряпкоголовым друзьям Вашингтона. Во-вторых, почему ты считаешь, что это сделала наша команда? В-третьих, сейчас для тебя актуальна другая тема.

— Да, — согласился эфиопский пилот, — сейчас актуально, как делать лэндинг на короткую ВПП с грунтовым покрытием. А про Занзибар я спросил, чтобы понять, с кем имею дело.

— Ну, и как, Менкау? Ты это понял?

— Да, Олле-Бобо, я это понял. Давай, рассказывай про полосу.

— ОК. Слушай меня. Полоса длиной 2135 метров ориентирована на 8 часов от норда. Она идет с северного берега вглубь острова, и заканчивается в джунглях. Обычно рекомендуется заход от океана, но я думаю, тебе лучше зайти наоборот, от суши. Джунгли низкорослые, и за полосой срублены на 300 метров. Можно снизиться почти до земли. Ветер будет восточный, 10 метров в секунду, и при таком направлении глиссады он немного притормозит тебя, хотя будет дуть не в лоб, а под углом. Если ты не уложишься в полосу, то сверни на полчаса вправо, там 400 метров ровного поля с кустарником. Но это все, что у тебя будет. Дальше океан и рифы.

— Я понял, Олле-Бобо. На этой полосе нехорошие условия, но не самые плохие.

— Да, как-то так, — согласилась она.

— Как-то так, — эхом повторил пилот, — а что там с оплатой? Мы с напарником потеряем работу в «Royal Malaysia Airways».

— Оплата сто тысяч баксов экипажу, если посадите машину без существенных повреждений.

— Это хорошие деньги, Олле-Бобо. Но этот самолет стоит намного-намного больше. Вы ведь не вернете его малайцам, правда?

— Не вернем. А у тебя есть покупатель на угнанный A-380 с почти выработанным ресурсом?

— Может и есть. А скажи, Олле-Бобо, какая тогда будет наша с напарником доля?

— Вы получите десять процентов от цены сделки, и нашу защиту.

— Всего десять процентов за наш самолет?! Олле-Бобо, побойся бога!

— Слушай, Менкау, это очень хорошая сделка для тебя. Никакой барыга не даст тебе больше с условием защиты. Ты ведь не хочешь, чтобы малайская мафия вцепилась в твои пятки.

— Ладно, — проворчал пилот, — но деньги должны быть in-cash, и защита надежная. Ты только не подумай, что я тебя не уважаю, Олле-Бобо, но в таком деле я хочу слышать самого Ури-Муви.

В динамике послышался шорох, а затем — хрипловатый чуть насмешливый мужской голос.

— Ты хотел меня слышать, пилот Менкау? Вот, ты слышишь. Легче тебе стало?

— Ох… — выдохнул Менкау Хайли, — …А ты слышал, какую сделку мне предложили?

— Менкау, нежели ты думаешь, я не слышу, что и кому предлагают мои офицеры?

— Нет, я так не думаю, команданте Ури-Муви, но я спросил на всякий случай.

— Ты спросил, а я отвечаю, — сказал Ури-Муви Старк, и после паузы уточнил, — Я отвечаю, что сделка именно такая. Ты получишь эти деньги и защиту на Палау и Каролинских островах. Не отвлекайся больше. Внимание на остаток топлива и на траекторию захода к полосе. Тебе надо подойти к началу глиссады легким, как пустая жестянка. Оставь не больше двух тонн в баках.