Мавзолей для братка
Шрифт:
– А остальные где?
– Черт его знает… Впрочем, надо мной кто-то сидит.
Примерно в метре над предводителем сидел, обняв руками и ногами ствол, Косой, не реагировавший ни на какие сигналы снизу. Очевидно, путешествие он перенес хуже всех.
Третий бандит, прихрамывая, пришел на голос предводителя откуда-то из лесной чащи. Судя по разорванной цепочке «хрономобиля», он пытался куда-то бежать в межвременном пространстве. Ему неимоверно повезло, что это был уже заключительный этап, а то пришлось бы его искать где-нибудь
– Мне к тому же тварь какая-то мелкая за шиворот провалилась, – плаксиво пожаловался он, корябая кривым сучком спину. – Кусачая-а!..
Общими усилиями сняли с ветки старшего, затем, проявляя чудеса акробатики, спустили на землю Косого, не желавшего расставаться с позой австралийского медведя коала даже на земле. Лишь полстакана коньяку, влитые в разжатый кинжалом рот, понемногу вернули бедолагу к жизни.
Как ни странно, Геннадий Игоревич перенес «перелет» превосходно. Недаром, видно, говорят: «Подлецу – все к лицу»…
– Вперед! – торопил он. – Чего рассиживаться? Нас ждут великие дела!..
Корчма покойного Мишлена, естественно, никуда не делась, но при свете короткого зимнего дня вид у нее оказался еще печальнее. Никаких следов на дорожке, ведущей к ней, не просматривалось, поэтому Георгий легко убедил спутников в необитаемости жилья, сочинив на ходу сказку о том, что хозяин-де со всей семьей помер от заразы. В чем, кстати, не слишком погрешил против истины, если считать заразой проклятого вампира.
Наш герой еще в Москве твердо решил избавиться от непрошеных гостей, особенно когда вник в их планы, но таким образом… У всего должны быть свои пределы. Есть масса других способов…
Простейший, увы, оказался нереалистичным, поскольку «хрономобиль» был изъят у него сразу по приземлении. Вернее, после того, как его общими усилиями откопали в снегу между основной «точкой приземления» и чащей, где оказался «диссидент». Оставалось надеяться, что предусмотрительность и осторожность Геннадия Игоревича тоже имеет свои пределы.
Возможность укорить себя за излишнее мягкосердечие Арталетов получил очень скоро.
Муки совести подступили вплотную после того, как была ограблена и едва не перебита семья поселян с одинокого придорожного хутора, отказавшаяся отдать свою единственную лошадь. В результате схватившемуся за вилы мужику намяли ребра и вывихнули челюсть, а поспешившей на выручку супруге так разукрасили лицо, что и без того не слишком привлекательная женщина теперь могла сниматься в фильмах ужасов без грима. Или наоборот, ее пришлось бы гримировать, чтобы не очень шокировать зрителей.
Возможно, ее и двух великовозрастных дочек постигла бы более суровая участь, если бы они были хоть чуточку чище. Стойкое сопротивление коренных галлов русским нововведениям в виде «варварских» бань сыграло свою положительную роль. Не знаю, выиграла ли от этого мамаша или проиграла, но дочки, по крайней мере, сохранили невинность.
Ездить верхом, естественно, никто, кроме Жоры, не умел, да и странно выглядели бы четыре всадника на одной-единственной конфискованной лошади. Поэтому потери крестьян четвероногим транспортным средством не ограничились. В качестве контрибуции победители забрали телегу, а чтобы не скучно было ехать, загрузили ее кувшинами с домашним вином, копчеными окороками, сырами и прочими припасами, заготовленными бедняками на зиму. Судьба селян Геннадия Игоревича, не говоря о его подручных, не волновала совсем.
Георгий глядел на все это безобразие, бессильно сжав зубы: у него не было даже кошелька, чтобы оставить бедолагам пару золотых на пропитание.
Зато дальше двигались с комфортом.
– А знаете, Арталетов, – отбросил предводитель обглоданную кость и надолго припал к глиняной кружке, – мне здесь определенно нравится. Натуральные продукты, свежий воздух… Экологически чистый отдых. Не то что в современной Европе, отравленной выхлопными газами, пестицидами и радионуклидами. Не знаю, можно ли вообще найти на Земле в нашу эпоху подобный девственно-чистый уголок?..
Под ханжеские разглагольствования уголовника, сменившиеся протяжными песнями из непременного репертуара: «Владимирский централ» и «Из-за острова на стрежень…», проехали несколько километров.
Смеркалось.
В подступающей тьме Георгий разглядел вдали знакомый поворот. Именно в этом месте черт дернул его повстречаться с маленьким поганцем.
Черт? Почему черт? Далеко не черт…
– А вы не думаете, Геннадий Игоревич, что нам не мешало бы подумать о ночлеге?
– Не вопрос! Сейчас найдем еще хуторок…
– Вряд ли… Тут несколько километров вперед – никакого жилья. Да еще ограбленные вами крестьяне, наверное, давным-давно известили местного шерифа…
Естественно, никаких шерифов в средневековой Франции быть не могло, но посвящать бандюг в тонкости здешней уголовно-правовой системы Арталетов не собирался. Прежде всего потому, что сам с ней был знаком очень слабо. И большей частью – с исполнительно-карающими структурами.
– А мы его, – в руке авторитета блеснул пистолет, – пиф-паф!..
Геннадий Игоревич залился пьяным смехом: крестьянское винцо было слабым, но разбирало не хуже иного марочного. Наверное, из-за тех же натуральных ингредиентов, от которых понемногу отвыкают в нашу эпоху, повсеместно заменяя синтетическими.
– Наверное, не стоит начинать туристическую поездку с убийства местного полицейского? – мягко возразил Жора. – Тут ведь это совсем не приветствуется. Крестьяне еще туда-сюда, перебьются, но покушение на слугу закона – виселица без вариантов.
– Да-а-а?..