Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)
Шрифт:
вполне определенны. Характерно, что сведения о померии, ограничивающем город, весьма проблематические, относятся только к Палатин-- скому Кота Quadrata, а потом, уже достоверные, к Сервиеву городу". Упоминание каких-то оборонительных укреплений на склоне Эсквилина, так называемого murus terreus Carinarum (Varro, 11, V, 48), может быть, относится еще ко времени до синойкизма. Рим, как повествует традиция, постоянно воевал, расширял свою территорию, так что границы его понемногу раздвигались без их особой фиксации. Возможно,. этим именно и объясняется разное определение померия древними авторами, а также появление понятия ager effatus. Действительно, Ливий определяет померий как пространство по обе стороны стены, точнее, между ней и ager effatus. Последнее же понятие объяснено Варроном (11, VI, 53) как пространство вне ауспиций, т. е. за пределами города. Но это -- принадлежащее римлянам пространство. Можно думать,
У Страбона (V, 3, 2) в сообщении о происхождении Рима и о месте, где основывался город, содержится интересное замечание о том,, что ~между 5 и 6 милевыми камнями (значит, в пяти милях от Форума!) находится местность, которая именуется Фесты. Ее-то и считают границей тогдашних римских владений. Еще во времена Страбона здесь совершались жертвоприношения, которые знаменитый географ назвал "Амбарвия", вероятно, спутав с Амбарвалиями. По словам
'6 MQ11e r - К а r р е Н. Zur Stadtwerdung..., S. 30.
"Mommsen Th. St -- R, Bd III, Abt. 1, $. 116; Kornemann Е. Pagus, S. 2326.
206
Страбона, такие священнодействия производились в тот же день и ь других местах, которые были некогда пограничными. На глубокую древность обряда указывает не только контекст рассказа, но и то, что Амбарвалии связываются с коллегией Арвальских братьев.
А. Момильяно" обратил внимание на аналогичные очистительные обряды в празднество Терминалий, которые, согласно Овидию, (I.ast., II, 680 -- 682), совершались у шестого столба на via Laurentina, т. е. в направлении Лавиния -- Лаврената. На основании Пренестинских фаст Момильяно устанавливает те же обряды во время Робигалий на пятой миле на via Claudia. Нам представляется нужным подчеркнуть, что все упомянутые здесь празднества -- очень древние, их учреждение не переходит границу правления Нумы, т. е. начала VII в. до н. э., и что они показывают постепенное расширение города в разных направлениях, т. е. за померием.
Итак, из приведенного материала следует, что Ромулов Рим не был еще urbs (регулярный, по этрусскому образцу построенный и обнесенный стеной город", даже если таковым изображается его центр на Палатине), а совокупностью примитивных деревень, порой укрепленных, превращавшихся в oppida, с хижинами и святилищами, кладбищами и сельскохозяйственными угодьями. В хозяйственных целях римляне использовали и близлежащие земли, как свои.
Поскольку в Риме функционировала и была в силе родо-племенная организация, естественно думать, что в деревнях жили родичи,, которым принадлежали луга и пашни, т. е. что pagus некогда был территорией gens ". Действительно, традиция сохранила воспоминания о владениях отдельных родов в пределах города -- это уже упоминавшиеся укрепление Мамилиев, владения Валериев на Велии, известные и в начале Республики б', Целиев на Целийском холме (Varro, 11, V, 46), чьи-то на Целикуле (Cic., har. resp. XV, 32), а также pagus Lemonius, названный родовым именем. Р. Пальмер трактует как территорию, принадлежащую куриям в пределах Рима, места, где помещались их auguracula, которые он находит в перечислении остановок аргейской процессии у Варрона (11, V, 45 -- 54). Наконец, следует напомнить о важном свидетельстве Варрона о 26 regiones вне Рима,. полученных в результате завоеваний в основном уже после Ромула. В литературе высказывалась мысль о сосуществовании в архаическом Риме гентильных владений с территориальными общинами, но сделано это было в общей форме без хронологических уточнений и аргументации '~. Думается, что территориальные соседские общины появились
" М о т i g l i а п о А. An Interim Report on the Origins of Коте.-- JRS, 1963,, v. 1.Ш, pars 1 -- П, р. 95 -- 121.
59 К о гпе та п п Е. Polis und Urbs.-- Klio, 1905, Bd 5, $. 89 -- 92.
6' De Ма г t ino F. Storia della costituzione romana, ч. 1. Napoli, 1958, р. 9.
"Cic., har. resp. VIII, 16; г. р. II, 31, 53; Dionys., V, 19; Liv., II, 7, 6; Plut., Popl., ХХ.
6' С ар о g ross i-С о 1 о gn es i L. 1.а struttura della рiорг1е1а е la formazione dei "шга praediorum" пе1Ге1а ropubblicana, v. 1. Milano, 1969, р. 184 -- 185; Ш т а е рм а н Е. М. Римская собственность на землю.-- ВДИ, 1974, N 3~, с. 37; Он а же.. Древний Рим. Проблемы экономического развития. М., 1978, с. 54 -- 55.
2О7
уже в эпоху Ромула, даже если населяли их родственники. О появлении территориальных общин в Риме можно судить по некоторым данным традиции. Попробуем проанализировать их. Конечно, это сочинения сравнительно поздних авторов, но осведомленных зачастую лучше, чем кажется современному исследователю. Осторожное и критическое отношение к каждому из их сообщений в отдельности позволяет выявить заслуживающий доверия материал.
Как известно, одна из вершин Палатинского холма называлась Гермалом. Этимологию этого топонима сообщает Варрон: Germalus а germanis,,omulo et Bemo (Varro, 11, V, 54). Это объяснение затем повторит Плутарх (R., III). Однако здесь, как нам кажется, типичный пример осмысления ставшего непонятным названия с помощью привычных представлений, т. е. легенды о близнецах. Варрон был знатоком родного языка, поэтому мы можем доверять его этимологии, но только в первой ее части, а именно: "Гермал -- от братьев". Иными словами, в названии Гермала могло сохраниться воспоминание о том, что населяли его родственники, братья, что на этом холме существовал родовой поселок. Но в условиях родового строя, когда расположенные поблизости селения все имели родовой характер, такое название было бы бессмысленным, так как не отличало бы этот поселок от других. Гермалом могли назвать холм и селение жители близлежащего, очевидно на том же Палатине поселения, родовое единство которых было нарушено или разрушено, и они жили уже соседскородовой или соседской общиной.
Античная традиция приписывает Ромулу множество реформ, персонифицируя в нем социально-политическое развитие Рима и кумулируя в нем деятельность архаических правителей, вероятно, на протяжении не одного поколения. Как мы уже писали, одно из ромуловых установлений разрешало избавляться сразу от новорожденных калек, убедив, однако, в неполноценности ребенка пятерых ближайших соседей. Дионисий, рассказывая о необходимости в указанном случае обращаться к свидетелям, называет их не родственниками, а именно соседями: лл~т'~ъдра~й ю.<; ~ууют' о'.хо ~ал (Dionys., II, 15) . Пять свидетелей -- древнейшая норма, связанная с манципацией, зафиксированная таким архаическим памятником, как законы XII таблиц (VI, 1; 5b) и вышедшая из употребления ко времени Дионисия. Это позволяет думать, что сообщение Дионисия заключает в себе достоверный факт той глубокой древности, которая ассоциировалась в эпоху Республики со временем Ромула и может служить указанием на существование в Риме предполисной поры соседской общины.
Ромулу же приписывается и учреждение asylum (Plut., К., ХХ; Liv., I, 8, 5; Dio Cass., 47, 19). Эта традиция весьма интересна в плане поставленного нами вопроса. Во-первых, она отчетливо отражает очень ранний хронологический слой римской истории, так как связана с рассказом об основании города исключительно молодежью, с воспоминанием о ver sacrum (Dionys., I, 16; Fest. ver sacr.). Ведь убежище, как и похищение сабинянок, служило делу увеличения населения. Поме~цение asylum на Капитолии может звучать анахронизмом, если счи-
208
тать, что этот холм был заселен позднее, чем Палатин и Эсквилин. Однако теперь есть основания полагать, что он был обитаем еще до Ромула. Таким образом, никакая неточность не может дискредитировать традицию об убежище, так как в Риме их, видимо, с течением времени стало несколько. Дионисий Галикарнасский (IV, 36) упоминает еще убежище Дианы на Авентине. Капитолий как место убежища мог удержаться в воспоминаниях поздних писателей благодаря тому, что на этом холме находились наиболее древние и прославленные храмы.
Во-вторых, в сообщениях об asylum говорится, что прибегающие к нему принимаются в общину. Именно после притока новых поселенцев Ромул начал "строительство" государства. Пришельцы, которых Ливий презрительно именует ех finitimis populis turba, толпой, стремившейся к перемене своего положения, принадлежавшей соседним народам, не были, конечно, родичами Ромуловых товарищей. Значит, и рассказ об asylum содержит указание на то, что Рим в эпоху Ромула не был уже родовым поселком, что в римском синойкизме участвовали, по-видимому, и общины соседского типа.