Маяк И.Л. Рим первых царей. Генезис римского полиса (1983)
Шрифт:
При сравнении данных традиции о Ромуле и Нуме бросается в глаза, что в связи с Ромулом упоминается наделение землей гентильных в своей основе единиц, в то время как в связи с Нумой рейдовые структуры не упоминаются, но говорится об общей земле без установления ее принадлежности более точным образом. Из этого, разумеется, нельзя делать заключения об отсутствии родового землевладения при втором царе. Но все же известные нам факты о времени Нуми свидетельствуют о том, что среди коллективных земель находились и земли соседских общин. Можно не сомневаться, что в начале царской эпохи четко разграничивались gentilitas и affinitas, потому что свойство при наличии рода ясно осознается. И если свойственники, согласно Фесту (affines), совместно пользуются землей, это значит, что общая земля находилась в руках не только родовых, но и соседских коллективов. Господство коллективной собственности, таким образом, не зачеркивает факта неоднородного характера коллективного землевладения в раннем Риме, что общая земля в одном случае находилась в распоряжении
" Ех libris Dolabellae.-- In: Grom. vet., Bd I, Berlin, 1848, $. 302.
221
меется, состояла в родственных отношениях между собой. Но этим различие коллективного землевладения не ограничивается.
Как мы видели, источники содержат данные как о землях родов, так и о землях, принадлежащих куриям. Это вызывает вопрос, можно ли в указанный период различать собственно родовое и куриальное землевладение, или точнее: были ли родовые и куриальные формы разными стадиями аграрных отношений, находились ли они в противоречии друг с другом или дополняли одна другую?
Напомним, что в сообщениях древних авторов роды и курии, а соответственно и их земли сосуществуют в рассматриваемое нами время: цари наделяют землей как курии, так и родовые коллективы. Поскольку курии включали в себя мужское население родов, можно думать" что эти последние получали земли как часть курии и через их посредство. Вместе с тем необходимо принять во внимание и саму структуру римских родов.
Материал источников, исторические и этнографические параллели. рисуют жизнь римского рода как жизнь входящих в него больших патриархальных, точнее, отцовских семей. Распоряжение всем имуществом, в том числе и землей, находилось в .руках действующих patres familias, т. е. мужчин. При наделении же землей учитываются и потенциальные patres, т. е. опять-таки (viritim~) мужчины. В системе общественного труда той эпохи выделяются сельское хозяйство и военное дело. Главной фигурой в них выступает мужчина-воин. Именно мужчины-воины и составляют курии, т. е. представляют род в военных союзах (coviriae) curiae) . Курии -- это форма организации патриархальных родов, через которые осуществляется все управление и реализуются все возможности существования родовых коллективов, в том числе и получение земель. Это означает, что никакого противоречия между родовым и куриальным землевладением нет. Куриальное землевладение есть выражение родового характера земельной собствеиности. Род же, в свою очередь, включает в себя отцовские большие семьи, осуществляет наделение землей этих ячеек, т. е. однотипных с ним общин низшего порядка. Таким образом, выстраивается ряд коллективных землевладельцев в широком смысле этого слова -- курия,. род, большая отцовская семья. Но римская семья в начале правления царей все-таки не выглядит собственником земли. Верховное распоряжение ее землей остается за родом. Центральное место в гентильной. организации занимает род. Именно он и является верховным собственником главного средства производства -- земли.
Для более полного и четкого представления о коллективной земельной собственности первоначального Рима недостаточно все же ограничиваться констатацией, что она была присуща коллективам разного характера. Надо еще уяснить себе более детально структуру коллективной земельной собственности.
Прежде чем обратиться к материалу исследуемой эпохи, напомним, что общественная земля существовала в Риме и в эпоху Республики, и в эпоху Империи. Римский ager publicus многократно изучался в связи с социальной борьбой республиканского времени. Особен-
222
ное внимание в науке привлекли вопросы о допуске к нему плебеев, о регулировании и формах его использования. Благодаря обильным данным источников, особенно сочинениям римских громатиков, оказалось возможным составить достаточно ясное представление о том, как именно эксплуатировалась общественная земля и как оформлялась юридически эта эксплуатация. Помимо работ, посвященных отдельным аспектам ager publicus, появились специальные исследования, трактующие его в целом.
В книге Л. Занкана "Общественная земля. Исследование истории и римского права"'9 основное внимание уделено все же не истории, а самому институту ager publicus, который рассматривается в связи с аграрной политикой Рима. Л. Занкан отталкивается от мысли Ф. Тамборини, полагавшего, что Рим после кратковременного расцвета ремесла и торговли при последних царях вернулся к жизни аграрного государства. Это, по мнению Занкана, обусловило экспансию Рима, захват новых земель, становившихся общественными и, исходя из данных Аппиана (ВС, I, 7), подвергавшихся оккупации. СаМ термин "ager publicus" обнаруживает связь с войной, с захватами. Ager yublicus -- это земля populus. Populus, не будучи, вероятно, словом индоевропейского происхождения, в латинском языке имел значение -"armati". Связь populus с populor, а также возможная связь publicus с pubes доказывает первоначальное значение ager publicus как земли, завоеванной воинами, как земли завоевателей. Лишь позднее, когда слово populus приобрело классическое значение, ager publicus стал общественной землей. Что касается пользования общественной землей, то оно, как указывает Занкан, облеклось в разные юридические формы. Так ager quaestorius продавался частным лицам. Но фактически квесторы в собственность продавали не землю, а вечный посессий, что аттестуется вектигалем. Значит, государство сохраняло за собой собственность, уступая народу-завоевателю лишь владение землей, притом не даром. Иначе обстояло дело с ager puplicus, на котором основывались колонии. Ager limitatus -- это типичная форма квиритского dominium. Колонисты получали землю в полную частную собственность. Таким образом, юридическое оформление ассигнации отличается от оккупационного посессия. Еще один вид ager publicus -- это пастбищные земли. Но и их статут не идентичен. Л. Занкан понимает ager compascuus в соответствии с дефиницией Т. Моммзена как выпас, принадлежащий многим, но только определенным собственникам, т. е. соседям или соседской общине. Pascua publica, в отличие от предыдущей земли,-- это выгон, за пользование которым вносится плата государству. В труде Л. Занкана, как видно, проводится мысль о различии правового статута земель как в режиме оккупации, так и ассигнации. В нем отмечено утвердившееся издавна мнение о лимитации как о выражении частнособственнического отношения к земле, подчеркнуто значение народа, государства как главного распорядителя
~' Za nc an Ь. Ager publicus. Ricerche di storia e di diritto romano. Padova, 1935, р. 6, 20 -- 21, 28, 76 -- 77.
223
земельных богатств и указано на разные категории пастбищ как общественных земель. Ученым поставлена в связь эксплуатация ager publicus с направлением развития хозяйственной деятельности Рима начиная с царского времени. Но о начале его практически не говорится.
В другой обобщающей работе, принадлежащей перу А. Бурдезе,-- "Исследование ager publicus"" -- охвачен огромный период -- от происхождения Рима до Ш в. н. э.-- и подытожен труд многих ученых. А. Бурдезе справедливо полагает, что содержание термина ager publicus подвергалось эволюции в связи с появлением различных режимов его пользования. Поскольку источники знаний поздние и практика пользования общественным полем простиралась вплоть до последних периодов римской истории, нужно исследовать эту практику для уяснения картины прошлых земельных отношений. В связи с этим А. Бурдезе отмечает, что А. Трапенар еще в начале нашего столетия усмотрел общие черты между ager scriptuarius и общими пастбищными угодьями в эпоху основания Рима. Вместе с тем, касаясь древнейшего ager publicus, Бурдезе возражает против тезиса Дж. Тибилетти, будто первоначальную общественную землю у римлян составляли именно пастбища. По мысли Бурдезе, выгоны и леса были основной частью древнейшего ager publicus, что обусловливалось важной ролью пастушества в экономике примитивного Рима, но они не составляли всей общественной земли. Он обращает внимание на то, что у грома- тиков и особенно в libri coloniarum, посессий общественного поля стоит в связи с оккупацией его со стороны частных лиц. В начале римской истории и леса, и пастбища могли быть предметом possessio, как и пашня, которая также могла входить. в состав ager publicu'. Очень интересны наблюдения Бурдезе над развитием структуры римского общественного поля. Он отталкивается от высказанного Дж. Тибилетти положения о необходимости различать первоначальный римский ager publicus и образованный благодаря последующим завоеваниям Рима. Первый был территорией отдельных мелких групп, т. е. гентильных объединений, второй создавался одновременно с ассигнацией земли колонистам и представлял собой общую землю соседей, собственников наделов, т. е. их общее пастбище. По мнению Бурдезе, такая практика была рецепцией доримских порядков. Вероятно, и до римского завоевания compascuum был резервирован для общего пользования всех, кто принадлежал завоеванной общине. В отличие от оккупации ager publicus режим использования compascua не был привилегией одних патрициев.
Таким образом, рассмотренные здесь работы касаются важнейших вопросов истории ager publicus. При этом сам термин понимается очень широко. Во-первых, в зависимости от принадлежности ager publicus -- т. е. как общественная земля Римского государства, а также гентильных групп догосударственной эпохи в Риме и италийских соседских общин до римского завоевания. Во-вторых, широта понимания ager publicus проявилась в трактовке его, с одной стороны, как земли
" В u r des a А. Studi зи1Гадег publicus. Torino, 1952, р. 13 -- 42.
224
эксплуатируемой, а с другой -- как резервного фонда римской общины. Можно сказать, что такое представление в науке утвердилось и в последующих работах на основе конкретных исследований детализировано. Особенно это коснулось императорской эпохи, когда модифицировалось понятие общественной земли римского народа и усложнилась вся система аграрных отношений. Исключительное значение имеют в этой связи исследования Э. Серени9', который указал на наличие общественных земель в пределах различных территориальных единиц, входивших в Римское государство, о чем мы подробнее скажем ниже.
Историки всегда учитывают, что существенную роль в воссоздании древнейших порядков играют аналогии, особенно аналогии с явлениями, встречающимися в одной и той же стране, но присущие более позднему времени. Их значение в условиях недостатка источников, происходящих от исследуемой эпохи или о ней непосредственно говорящих, возрастает. В связи с этим важно отметить, что на почве древней Италии пережиточно сохраняющиеся элементы давно прошедшей жизни зафиксированы в различных источниках, относящихся к разным периодам.