Маяк Старого Галса
Шрифт:
– Кроме начальника тюрьмы и его помощника, негодяя Бесто, были еще два неприятных типа. Нутром чувствую, что оба из тайной полиции.
– С чего ты взял?
– У них на физиономии это написано. Один тощий с противным лицом, другой с красным длинным носом. Наверное, сыщики.
– О чем они спрашивали?
– Их интересовало все: кто нам поручил, сколько нас, как долго… – Чарлито, не договорив, вдруг насторожился, слушиваясь. – Тсс…Тихо! Что это?
Из дальнего угла камеры донесся странный шорох.
Полковник привстал
Озадаченные узники приблизились к месту, откуда доносился тихий скрежет. Каково же было их удивление, когда они при слабом свете луны, падавшем через решетку узкого окна, увидели в стене темное отверстие и мелькнувшую человеческую руку. Через секунду рука вновь появилась и стала настойчиво раскачивать один из кирпичей.
Первым в себя пришел Чарлито и бросился к стене помогать неведомому спасителю расширять образовавшуюся дыру…
Не прошло и часа, как Грами и Торбеллино оказались в тюремной камере, обнимая Чарлито и полковника.
– Надо спешить, скоро обход, – сказал встревоженный юноша.
– Мы не можем вот так просто уйти, бросив наших верных товарищей в других камерах, – отозвался Осадо. – Я попытаюсь захватить охранника врасплох. А там посмотрим…
– Полковник, вы рискуете, подвергая опасности всех!
– Торбеллино, давай сюда свои пистолеты, – заявил спокойным тоном командир гвардейцев. – Сейчас я огорошу нашего дорогого стражника.
Юноша нехотя передал полковнику оружие.
– Всем тихо лежать на кроватях! Он не должен ничего заподозрить, – приказал Осадо остальным узникам, которые были уже готовы последовать за Торбеллино в потайной ход.
Полковник подошел к железной двери и негромко постучал. В длинном коридоре послышались тяжелые шаги дежурившего тюремщика. В эту ночь на дежурстве находился охранник по прозвищу Тупой, недалекий деревенский малый, поступивший на службу в тюрьму в надежде сделать карьеру, и в будущем, если повезет, дослужиться до капрала, а то, глядишь, и до помощника коменданта.
– Чего средь ночи стучим, смутьяны? – раздался из-за двери недовольный грубый голос.
– Тупой, дело есть! Можно заработать золотой.
– Золотой, говоришь? – алчный охранник открыл смотровое окошко и заглянул в камеру.
Вместо аверса золотой монеты с профилем Трайдора он увидел перед своей физиономией дуло пистолета, который на него наставил полковник Осадо.
– Дернешься, получишь дырку с бублик между глаз, глупую башку снесет напрочь! – угрожающим голосом произнес командир гвардейцев. – Открывай засов! Да без фокусов, приятель, если не хочешь, чтобы тебя вынесли отсюда вперед ногами в деревянном костюме!
Перепуганный стражник послушно отодвинул засов и распахнул тяжелую кованую дверь. Через минуту он, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, мирно полеживал в камере на одной из коек.
Завладев связкой ключей, Осадо отпер остальные
Объяснив разбуженным узникам, что у них появился единственный в жизни шанс на спасение, полковник распределил обязанности, чтобы не было суеты и неразберихи.
Все заключенные немедля перешли в камеру Осадо и через пробитую дыру начали покидать надоевший до чертиков мрачный застенок. Беглецов набралось свыше двухсот. Больше всех встрече обрадовались братья Грами и Чарлито.
Впереди длинной цепочки шел Торбеллино, освещая фонарем дорогу, за ним, держась за руки, цепочкой двигались заключенные. Когда беглецы собрались в подземном храме, юноша вернулся к месту, которое заливало морской водой, и заделал нижнее отверстие надежно камнями. И сразу на себе ощутил, как вода, благодаря прибою, начала прибывать, заливая подземный проход и ступеньки лестницы.
«Если так пойдет дело, то через полтора часа проход окажется целиком под водой», – промелькнула у него мысль. Вернувшись в храм, он был удивлен тишине, царившей под сводами древнего сооружения. Огромная дисциплинированная масса людей, у которых не сходила счастливая улыбка с лиц, соблюдала абсолютную тишину. Задвинув отверстие хода «каменным колесом», беглецы стройными группами стали покидать подземелье, переходя в туннель. Шли в полном молчании, слышны были только звяканье цепей, приглушенный кашель да шаркающие шаги.
– Торбелллино! – тихо окликнул кто-то сзади нашего героя.
Юноша удивленно обернулся на зов и чуть не упал от неожиданности, захлопав растерянно глазами: перед ним стоял сильно похудевший друг-подпольщик Тиче. На осунувшемся лице выделялись, словно большие вишни, печальные карие глаза.
– Тиче! Дружище! – Торбеллино бросился к другу и заключил его в крепкие объятия. – Вот, значит, где ты пропадал все это время!
– Да, томился в Крепости Мейз. На меня донесла служанка, и за мной пришла полиция и арестовала. Я даже не успел убрать цветочный горшок с подоконника.
– Я знаю, Тиче! Я ведь из-за этого чертового горшка чуть-чуть к ним в лапы не попал. Чудом повезло, еле ноги унес.
– Как там наши? Как Ферри? Как Жанна?
При упоминании имени девушки в глазах узника вспыхнул теплый огонек.
Всю обратную дорогу друзья шли вместе, им было что вспомнить, было о чем поговорить.
Из-за слабости некоторых узников пришлось устраивать несколько привалов с ночевкой. Бывшие узники разместились лагерем в широком туннеле недалеко от подземного хода, ведущего к колодцу, чтобы под рукой всегда была пресная вода. Полковник Осадо собрал на совещание назначенных им командиров. Перед ними и Торбеллино стояла трудная задача, как прокормить и переодеть такое количество людей. В полосатой арестантской одежде они не смогут выйти на поверхность, их тут же схватит полиция.