Маяк в тумане
Шрифт:
– Мне теперь жизни тут нету, - поняла ты своей это дурною башкой? Мне теперь або з пристани в море вниз головой, або по соше итить, куда прийдется! Вот какие мои концы-выходы теперь! Вот чуть потемнейше станет, я и пойду!
– Ты бы... может, уж завтра хоть... Ты бы... может, поспал бы ночью, сквозь слезы сказала Фрося.
А Митька тихо дернул ее за рукав:
– Мам! Это какие к нам идут двое?
Двое, которые подходили со стороны города сюда, были: Веня незаметный, маленького
– Добрый вечер!
– сказал, подходя, Веня.
Дрок помолчал немного и ответил:
– Может, для кого-сь и добрый...
Он глядел не на Веню, а на Опилкова, и уже все напрягалось в нем буграми, потому что Опилков был с портфелем.
Но Опилков сказал просто, слегка почесав за ухом и оглядывая пожарище:
– Вот какая тут история случилась!
– Такая история, что человеку с подобным большим семейством - петля, зарез, как я и говорил... История тут... наглядная!
– засуетился вдруг Веня, суя туда и сюда руками.
– Где же вы теперь ночевать будете?
– спросил Опилков Фросю, которая стала перед ним, утирая фартуком глаза.
– А в сарае вон - где ж...
– Положим, что в прошлом году люди, как землетрясение было, тоже в подобных сараях ночевали из боязни, - важно сказал Опилков, - ну, тогда время было экстренное... Кроме того, ребят застудить можно... Надо поэтому ремонт дому давать.
– Из чего это я буду ремонт давать?
– вдруг закричал во весь голос Дрок.
– Ты меня пришел заставлять ремонт делать?
– Э-э... заставлять!
– поморщился Опилков.
– Необходимость тебя заставлять будет, а не я.
– Ты у меня землю отымаешь, хабаря з Дудича взял, и ты же мне тут, чтобы я ремонт делал?
– подскочил Дрок вплотную к Опилкову.
– Ну, ясно, человек не в себе от такой разрухи, - заторопился объяснить Опилкову Веня, выставляя против Дрока свою худенькую ручку с небольшой, детской ладонью.
– Кто у тебя землю отымает, - какой черт?
– прикрикнул на Дрока Опилков.
– Чего орешь зря?
– А разве же ты мне не сказал, что отымешь, будто как я наемным трудом?
– спал с голоса Дрок.
– Вас тут в городе жителей пять тысяч человек, - вразумительно начал Опилков, - а я - один! Понял?.. Я, конечно, обо всех все должен разузнать, а сразу каким я это образом могу сделать? Вот человек мне рассказал, что ты не то что бы лодырь, а бешеный прямо работник, кто же у тебя землю отнимать будет? А? А ты мне насчет хабаря бухаешь не спросясь!
– Ну, тогда извиняйте!
– буркнул Дрок.
– Вот! Так же и с халупой твоей погоревшей... Выясняется, - вот человек говорит, - она совсем даже и не застрахованная?
–
– Ну, мог бы поехать ради такого случая в районный центр или отсюда написать. Одним словом, твоя оплошность личная, - однако несчастье постигло. Тут завтра торги на сарай назначены, вот ты чего не прозевай: сарай с торгов продается. Идет за пятьдесят рублей, а в нем только стенки, конечно слабые, а железо еще - вполне! И на весь твой домишко хватило бы.
– Аджи Бекира?
– даже как-то на пальцы босых ног поднялся Дрок.
– Там же и балки вполне справные, тоже и стояки дубовые.
– Ну, разумеется! Что гнилое - на дрова тебе пойдет. А подводу перевезть - я тебе дам горхозную.
– Вот спасибо вам!
– низко поклонилась, обычно по-бабьи положа руки на живот, Фрося.
– А мы телку вот продадим, деньги взнесем...
– Да телку можете и не продавать, положим, денег сейчас взносить надо только десять процентов, - остальное потом... Также и насчет налогу... Освободим по случаю пожара.
– От сельхозналога освободят, поняли?
– объяснил Веня Дроку, который глядел на Опилкова как-то не совсем доверчиво.
Но, продолжая и после слов Вени глядеть так же недоверчиво, глухо проговорил Дрок:
– Что касается от налога освобождение дать, это, конечно, следует, и халупу свою я это мог бы в порядок произвесть, а только вот хлеб погорел... Работать - это я могу, как вам это теперь известно, а только вот хлеба же нет, - обернуться нечем, так же и семейству тоже...
– Корова подохла?
– спросил Опилков.
– Подохла же!
– Страховые получил?
– Обещать обещали, а чтобы получить... то уж извиняйте!
– Ну, получишь, ничего... А шкуру сдал?
– Нет. Шкура дома.
– В сарае шкура, - уточнил Митька.
– Отнеси шкуру, в кооператив сдай, я там скажу, чтобы тебе муки выдали... Какая шкура смотря, а то можешь четыре пуда муки получить. Понимаешь, - деньгами тебе за шкуру полагается семь или восемь рублей, ну, раз тебе такая подошла крайность... Одним словом, скажу, чтобы по своей цене муку посчитали.
– Вот это спасибо, товарищ Опилков, как теперь не то что за восемь рублей чтоб четыре пуда муки, а даже и одного не купишь, - сказал Дрок, и голос у него дрогнул.
– А насчет того, чтобы помочь вам тут, когда материал доставите, - это я могу в старших группах воскресник устроить, - очень оживленно подхватил Веня.
– С большой охотой ребята пойдут и даже инструменты принесут, там есть такие... И двери-окна сделают, и столы-табуретки сколотят... А свои ребятишки помогут... а? Помогать будешь? Ты!