Маятник Смерти. «Оборотни» Спецназа
Шрифт:
— Дрых, как собака, — оптимистично соврал я, протягивая руки, дабы тезка смог полюбоваться абсолютно целыми наручниками. Ночью я, конечно, изучил их устройство, убедившись, что это — как, впрочем, и ожидалось, — отнюдь не стандартные эмвэдэшные браслеты и открыть их без каких-либо вспомогательных средств, хотя бы той же канцелярской скрепки или парочки гвоздей, не удастся. — Оковы тяжкие снимешь?
— Хорошо себя вести обещаешь? — осведомился он, нагибаясь и ставя поднос на журнальный столик. Вчерашнего пистолета у него на поясе уже не было — похоже, меня тут опасаются. — Дурить не начнешь?
— Ни в коем случае! — твердо, словно пионер во время принятия своей первой в жизни присяги, сообщил я. — Обещаю твердо соответствовать моральному облику образцового советского военнопленного и пока никого насмерть не убивать.
Майор фыркнул и, достав из кармана небольшой ажурный ключик, все-таки «расковал» меня. И, как и вчера, уселся напротив, наблюдая за процессом моего насыщения — от завтрака я решил не отказываться, сочтя возможность моего отравления какой-нибудь транквилизирующей гадостью минимальной. Тем более что кофе из очередного принесенного термоса он налил и себе тоже.
На этом обмен любезностями я посчитал оконченным.
— Как капитан?
— Нормально, — лаконично ответил майор. — Ночью пришел в сознание, хотя особо поговорить нам не удалось. А вот шофер ваш последний — тот, наоборот, разговорчивым оказался, жаль только, ничего ценного не знает. Еще вопросы будут?
— Только один — наверх пойдем?
Майор внимательно посмотрел мне в глаза — похоже, шутки и вправду кончились.
— Все-таки на что-то надеешься? Или действительно хочешь увидеть «Спираль»?
— Судя по твоему тону, моему рассказу ты до конца не поверил…
— А ты бы поверил? — продолжая рассматривать мое весьма помятое после вчерашнего лицо, вопросом на вопрос ответил он. — Если ты об этом, то на лжи я тебя не поймал. И догадываюсь, что большая часть твоего рассказа все-таки правда… Только правда, более выгодная тебе, чем мне, — проявляя чудеса «догадистости», докончил он.
— Так в чем дело? Боишься в решающий момент не справиться со мной? — начиная слегка балансировать на грани, переспросил я (нет, все же правильно говорят: как начнешь акцию, так ее и закончишь — начал с того разговора «кто кого переобманет» в Москве — и заканчиваю примерно тем же). — Так ведь чувствую, ты не один будешь, плюс еще и вон это… — кивнул я на только что снятые наручники.
— Не боюсь, — принял решение майор, поднимаясь. — Пошли. Наручники, конечно, надену, а глаза завязывать не стану — можешь запоминать дорогу. Цени, кстати…
— Постараюсь, — буркнул я, не зная точно, как правильно истолковать его неожиданно быструю капитуляцию. Впрочем, может, он потому и пришел без пистолета, что предполагал наш совместный вояж «наверх»? И я тоже предполагал, поскольку еще вчера пришел к выводу, что самостоятельно покинуть эти люксовские апартаменты строгого режима все равно не смогу — проламывать голыми руками бронированные двери я пока еще не научился…
Ожидающая с той стороны двери охрана меня на подвиги особо не вдохновила: их оказалось четверо, все с небольшими короткоствольными автоматами незнакомой мне конструкции — чем-то средним между нашим «Кедром» и «Клином». Да и вели меня вполне грамотно — двое впереди, двое сзади и закадычный майор рядышком. Еще и дистанцию «правильную», гады, выдерживали — ровно столько, сколько нужно, чтобы в случае «непредвиденных осложнений» успеть развернуться и разрядить в меня как минимум треть магазина. Конечно, оставался еще живой щит в звании не то майора здесь, не то полковника там, но этим щитом еще надо суметь воспользоваться — шагающий рука об руку «родственник» тоже парнишка не промах… и без наручников! Ну и ладно, ну и подождем пока — еще, как говорится, не вечер, еще совсем даже утро.
Решив в конце концов не форсировать события, я расслабился и спокойно потопал (босиком, кстати, обувкой для меня они не озаботились!) предложенным боевым порядком, попутно гордясь тем, что, путешествуя «без сознания» на носилках, правильно запомнил все повороты и подъемы — вели меня той же дорогой.
Вообще, должен заметить, что сами по себе местные казематы ничем меня особенно не поразили: несмотря на немыслимую важность и секретность «объекта», все было вполне скромно. Разве что стандартные железобетонные стены и перекрытия были вполне в духе времени обшиты вагонкой да потолки оштукатурены не в пример лучше «обычных» армейских бункеров. А так — все то же самое, что и у нас на какой-нибудь ракетной базе или резервном КП стратегического командования — строили-то его, как я понимаю, по стандартному спецпроекту, еще не зная, насколько в будущем окажется важен Маятник-«Спираль».
И пока я предавался архитектурно-фортификационным размышлениям, мы дошли до просторного лифта и поднялись наверх. Обойдясь на этот раз без купания в зловонной водице, я покинул свой второй (или третий — «оборотней»-то было два?) за последние несколько дней бункер и вышел наконец наружу, сразу же одурев от свежего морского ветра и по-утреннему ослепительного солнца…
Майор, надо отдать ему должное, дал мне несколько минут на «акклиматизацию», с улыбкой наблюдая, как я, малость пошатываясь и моргая отвыкшими от дневного света глазами, обалдело осматриваюсь, и лишь затем отдал своим бескрылым орлам приказ двигаться дальше.
А посмотреть было на что: знакомый мне, правда только по фотографиям, пейзаж острова совершенно изменился.
Никакой «природной дикости» больше не было и в помине — вся поверхность Змеиного ныне была аккуратно забетонирована и застроена самыми разнообразными сооружениями — от невысоких домиков технического назначения и ангаров маленького вертолетного аэродрома до исполинского приземистого железобетонного купола, под которым, как я отчего-то сразу же понял, и находился искомый Маятник. Но больше всего меня, пожалуй, поразили рельсы под ногами — проследив вдоль них взглядом, я застыл: остров больше не был собственно островом, соединяясь с материком идущим над морем мостом протяженностью, надо полагать, во все тридцать с небольшим километров. По мосту на остров как раз неторопливо въезжал небольшой маневровый тепловозик с двумя вагонами и цистерной позади. Во как: нет, понимаешь, пределов урбанизации!
Довольный произведенным эффектом, майор кивнул на замеченный мной купол:
— Догадаешься с трех раз, что под ним?
— Понятия не имею, — с сожалением отрываясь от обозревания местных достопримечательностей, ответил я. — Похоже на подземный город на Манежной площади, только купол какой-то у вас непрозрачный. Стекло, что ли, помутнело, не пойму? Или грязное сильно…
— Ага, одно к одному, — согласился майор, явно не имея ни малейшего понятия ни о каком «подземном городе на Манежной площади», которого в этом мире наверняка не было. — Только это «стеклышко» способно выдержать надземный взрыв полусотенной [30] боеголовки на расстоянии меньше километра! Или прямое попадание любого неядерного боеприпаса. Вот так, коллега!
30
Имеется в виду ядерный заряд мощностью в пятьдесят килотонн.