Маятник Судьбы
Шрифт:
Когда начинался сезон, то есть, появлялось мокрое шоссе, мы уже гоняли на дороге на своих велосипедах, обрызганные водой и грязью с обгоняющих нас автомашин. Чтобы как – то восполнять затраченные калории, нам бесплатно выдавались талоны на питание в студенческой столовой. Все проесть за месяц не успевали и отоваривались шоколадом. Объедались им даже родственники.
Впрочем, воспоминания о такой вкуснотище, когда голодаешь, добавляют страданий, лучше опять ухватиться памятью за что-нибудь смешное…
Забавный случай произошел в городе Пскове, куда мы приехали на республиканские соревнования. Нам, как обычно, выдали талоны на питание в какой-то студенческой столовой. А там, в начале стойки, где выставляются первые и вторые блюда, всегда стояла сметана в 200 – граммовых стаканах, но с содержимым всего 100 граммов. Рядом же был кефир, который был гораздо дешевле. Последний, как правило, наливали сами клиенты и – полный стакан. И вот мой дружок, сын тренера Володя Кузьмин придумал способ легкой наживы. Он в стакан со сметаной доливал сверху кефир, не перемешивая содержимое, и с него плату брали меньше. Мне тоже захотелось дешевой сметаны. И все бы хорошо и вкусно, если бы не солнечный день. Луч света падал как раз на стакан у кассы, и границу между кефиром
А этот мошенник, бубня под нос: «Ничего, ничего, бывает», отойдя подальше, достал из кармана неоплаченный коржик. Мы ржали, как кони – и над собой, и над кассиршей, и над своим неправильным поведением.
Опять еда пришла на ум, да и сам поступок тот был, в общем-то, полукриминальный. Где- то в религиозной литературе я читал, что из таких мелких грешков в итоге скапливается смертный и непростительный грех. Это все равно, что один камень в мешке, привязанном к шее, в воде так же тянет на дно, как и большое количество мелких камешков. Появилась праведная мысль: « Надо покаяться и в этом перед батюшкой в очередную встречу»…
Помню, как в середине лета 1973 года мы поехали на соревнования в Ленинград. Но одного из красивейших городов СССР я так и не увидел: конкурентная борьба проходила за его пределами, там же нам предоставили и временный ночлег. На второй день после индивидуальной велогонки, предстояла командная – на семьдесят пять километров. Это значит, четыре велосипедиста от каждой команды, должны были по очереди как можно быстрее проехать дистанцию. Вчетвером ехать значительно легче, чем одному, так как впереди мы оказывались по очереди, в то время как задние, прячась за спину лидера, отдыхали. Со стороны это выглядело как движущийся по часовой стрелке овал, если ветер дул справа, и против часовой стрелки, если слева. Для такого движения в команде нужны длительные тренировки, чтобы все происходило слаженно и четко. Зато скорость можно было развить на пять-восемь километров выше, чем у одиночного велосипедиста, которому отдохнуть было не за кем. Кто посильнее, ведущим ехал подольше, таща за собой команду и держа максимальную скорость. Велосипедисты плотно прижимались друг к другу, укрываясь за спинами товарищей от встречного ветра.
Всего было около пятидесяти команд, но тренера интересовала только победа над нашими постоянными конкурентами и земляками из химико-технологического института, и задачу нам он поставил однозначную: «Всем можете проиграть, но у химиков – выиграть».
В нашей команде мы с Кузьминым Володей были более подготовленными физически, на нас была вся надежда, но при этом в ходе гонки мы не должны были «потерять» своих напарников. А такое случалось: иногда, будучи ведущими, мы с ним так увлекались, что даже за нашей спиной товарищам ехать было тяжело – мы раскручивали педали очень сильно. Кто- то из четверых мог не выдержать нашего темпа и отстать. Зачет на финише шел по третьему члену команды, то есть потеря четвертого до финиша не была «смертельна». На трассе всегда стояли контролеры от каждой команды, отслеживая предварительные результаты и информируя гонщиков. Это было возможно, так как гонка всегда шла туда и обратно, финиш – там же, где и старт. Кроме меня и Кузьмина в нашей команде были Валера Иванов, лет двадцати пяти, худой, очень выносливый и терпеливый гонщик, и молодой, лет двадцати парнишка Сергей Толстов – талантливый, но еще мало тренированный, зато с большими амбициями. У каждого был разный отрезок пути, который гонщик мог проехать с максимальной отдачей: у кого- то триста метров, у кого-то целых шестьсот, как, например, у меня, чем я страшно гордился. И как-то в этот день у нас сразу все пошло не по плану. Видно, темп мы с сыном тренера задали на старте слишком большой, и Толстов «загрустил»: вперед выходил совсем на «чуть-чуть», а потом и вовсе отстал. Иванова «терять» было уже нельзя. А сзади ехал арендованный тренером автобус, в котором были запасные велосипеды для гонщиков и полный состав нашей женской команды. Девчата гонку уже закончили, заняв 2-е место, и хотели поддержать морально мужскую команду. В нем же сидел Кузьмин – старший, почти сорвавший голос из-за нас, и даже его мат, обычно очень изощренный, стал непривычно повторяться. Как назло, заморосил противный дождь, а после разворота – рванул встречный ветер. Форма промокла насквозь. Состояла она из специальных ботинок, которые намертво крепились к педалям, шерстяных велотрусов, по колено, и шелковой облегающей майки с коротким рукавом. Мокрые велотрусы, почему – то стали съезжать вниз и чтобы не шокировать девчонок интимной частью тела, я постоянно их подтягивал рукой, теряя драгоценные секунды и вводя тренера в крайнюю ярость. Выслушав сквозь шум ветра все, что Игорь Николаевич думал про мою заднюю часть тела, я с силой рванул штаны вверх, и они… треснули. О, ужас! Начав с остервенением крутить педали, я из всех сил пытался оторваться от злосчастного автобуса, чем совсем «добил» Иванова, который и без того ехал «на последнем дыхании». К тому же один из контролеров крикнул, что мы проигрываем конкурентам, землякам, сорок секунд. Дальше работать стали вдвоем, Валера «отдыхал» за нашими спинами, постоянно норовя отстать. Тренер издавал какие-то хриплые звуки, но разобрать то, что он пытался до нас донести, было невозможно.
На финише я вышел вперед, выложившись на все сто процентов, при этом четко слышал, как через громкоговоритель, помощник судьи объявляет: «Финиширует команда голож…», – затем следует пауза, и – «извините, команда текстильного института из города Иваново».
Соскочив с велосипеда, первым делом я надел трико и скрылся в перелеске, где стояли бочки с бесплатным квасом – об этом позаботились местные власти, но тренер нам запретил даже глядеть в ту сторону, так как мы «…бездарные, тупые «чайники», которых он разгонит, как только вернемся домой». Мы молча сидели, виновато опустив головы, хотя и отдали гонке все свои силы. Тем временем к финишной черте приближалась команда химико-технологического института, наших земляков и конкурентов. Тренер побежал узнать, сколько мы им проиграли. И вдруг он остановился, достал из автобуса трехлитровый бидон, сам наполнил его квасом и с улыбкой, как ни в чем, ни бывало, принес его нам. Оказалось, что в итоге, мы выиграли у «химиков», целых 4 минуты, а в общем зачете заняли 7-е место, что совсем не плохо для соревнований такого уровня!
Когда припоминались моменты тяжелые физически и обидные в плане несправедливости, легче сиделось даже в карцере. «Пройдет и это, пройдет, переживу» – такие мысли появлялись в голове. Они вселяли надежду…
Был весьма курьезный случай в городе Таганроге. Выступали мы там тремя командами – мужской, женской и юношеской, причем общий зачет шел по результату всех трех команд. И был один юноша по фамилии Гришанков, в общем-то, бестолковый как спортсмен, но безвредный и крайне наивный. Да и «юношей» – то он был не настоящим, в том смысле, что ему в спортивных документах умышленно был занижен возраст, чтобы он мог выступать именно в этой категории. Мы с Кузьминым- младшим настраивали его на гонку.
Володя сказал: «Гришанков, ты самый старший среди участников, ты сильнее их всех и должен выиграть».
Я поддержал товарища: « Гляди, трасса с горы в гору, ровного места нет, а ты на горах всегда отличался, ты – горный король».
И это было правдой, только суть – то была в том, что опытные велосипедисты всегда при подъеме в гору экономили силы, прячась за спинами других гонщиков, и старались держаться сзади. Это в том случае, если гонка групповая, то есть, ехали все вместе, человек шестьдесят, и каждый норовил обхитрить друг друга и выиграть на финише. После взятия горы силы у всех обычно были на исходе, а кто все же их сберег, старался рвануть вперед и оторваться от основной группы, уйти в отрыв. Вот поэтому бестолковый «горный король» при подъеме в гору всегда был впереди, но затем резко отставал. Делиться тактическими хитростями велосипедисты не любят, даже со своими «союзниками».
А мы Саню, так его звали, продолжали раззадоривать на рывок, наконец, он поверил нам и произнес: «Точно, я и сам замечал, что в гору у меня здорово получается. Я выиграю эту гонку».
Юношей тогда набралось человек восемьдесят, не меньше. И вот гонка подходила к концу. К финишу приближалась оторвавшаяся от пелетона пятерка лидеров, отчаянно стараясь выиграть, друг у друга и прийти первым. Но Гришанкова среди лидеров…нет! Следом, через шестьдесят секунд, стала приближаться группа велосипедистов, где – то из двадцати человек. Но и среди них мы не увидели нашего чемпиона. Минуты через две финишировала основная группа, но – тоже без «короля». Оставалось три минуты, для зачета команде. Но вот прошло еще сто двадцать секунд, и мы, наконец, увидели двух гонщиков, которые, тем не менее, в нужное время вписывались. Среди них – Гришанков. Ну и ехали бы эти «чайники» спокойно, так ведь нет, надо выяснить, кто самый бездарный! Кстати, «чайниками» в велоспорте называли тех, кто показывал не очень хорошие результаты на соревнованиях. Между тем оба из последних сил рвались к заветной черте. Велосипеды шли параллельно друг другу, и педаль одного попала в колесо другого. Оба естественно упали, резиновые трубки-камеры слетели с колес, ехать было невозможно. Гришанков без своего двухколесного коня бежал к финишу и пересек черту первым. Но по правилам, при этом, у спортсмена должен быть и велосипед. Саня прихрамывая, вернулся за ним, поднял на плечо и все-таки уложился в отпущенное для зачета время! Животы болели от смеха, а вот от прозвища «Горный козел» Гришанков с той поры так и не «отмылся»…
Бывали в велосипедном спорте и такие моменты, когда соревнования превращались не в борьбу спортсменов между собой, а в достижение какой-то общей цели. Занимаясь второй год, имея уже первый взрослый разряд, я чувствовал в себе силы добиться большего. Но чтобы выполнить норму кандидата в мастера спорта, был необходим более высокий уровень соревнований, а главное, чтобы судья имел Республиканскую категорию. Таковых в Иваново, увы, не было. Но однажды тренер сообщил нам, что по специальному приглашению спортивного комитета города Иваново приедет судья соответствующей категории, и мы сможем попытать счастья. Для этого даже придумали внеплановые соревнования – не помню, как их тогда назвали, но пригласили участвовать спортсменов-любителей велоспорта со всей области. Надеяться на «госпожу удачу» в такой ситуации было просто глупо, и все сильные велосипедисты вступили в сговор между собой. Мы решили не хитрить друг с другом, а работать как одна команда, увеличив таким способом шансы получить заветное почетное звание. «Посильнее» в Иваново было человек восемь, причем из разных учебных заведений города, и в обычной ситуации все были непримиримыми соперниками. Но вот наступил ответственный день, и мы, как договорились, ввосьмером повели гонку. Скорость развили приличную, но за нами не отставал «хвост» еще из примерно пятнадцати человек. За впереди едущей «стеной» велосипедистов им было легче, чем лидерам, а вот поработать на общий результат они явно не желали и не рвались вперед. На развороте кто – то из контролеров крикнул, что нам не хватает секунд сорока до контрольного времени. Мы добавили скорости, благо, силы позволяли, тем более что к финишу надо было ехать уже под ветер. Сильно хотелось «скинуть с колеса» навязчивых «пассажиров», а им, видимо, так же сильно хотелось стать кандидатами в мастера спорта СССР. На подъезде к финишу, уже не оставалось сил. Но есть такое понятие «надо», и именно оно заставляло отдавать даже то, чего уже нет. У каждого велосипедиста есть своя длина дистанции, которую он может отработать на «полную». Обычно это 300-400 метров. А у меня она была вдвое больше. И вот, когда до заветной финишной черты оставалось примерно такое расстояние, я сдвинулся в сторону от гонщиков из группы лидеров и включил все, что мог – и максимальную скорость, и силу, точнее, ее жалкие остатки. Пришел вторым с результатом 2часа,19минут,20 секунд. Сын тренера Владимир как обычно, «приклеившись» ко мне сзади, когда я начал отрыв от пелетона, на самой финишной черте буквально вырвал у меня несколько сантиметров. В итоге мы с ним имели даже несколько «лишних» минут для исполнения заветной мечты!