Майло Тэлон
Шрифт:
Она лишь молча взглянула на меня, а я не нашел, что еще ей сказать, хотя чувствовал, как ей хочется что-то от меня услышать.
Люди Ролона Тейлора? Может, тот парень, который смотрел на меня с тротуара? Так чего он хотел? Мне не нужны неприятности, но, если кто-то охотится за мной, ищет ссоры, его трудно обойти стороной в таком маленьком городе. Правду говорят: если, въехав на городскую улицу с одного конца, сказать: «Я проезжаю мимо», то на заключительном слове фразы окажешься на другом ее конце.
К этому времени все в
— Что ты собираешься делать? — спросила Молли.
— Выйти отсюда. Лучше идти лицом к ним, не то тебе выстрелят в спину.
— У меня есть ружье, — предложил Герман.
— Не лезь. Если у тебя и есть неприятности, то только из-за меня. Когда я уйду, заберу их с собой.
Завтрак, как всегда, оказался вкусным, и я немного потянул время за кофе. Их много, они вышли, чтобы прикончить меня. У них хватило ума рассредоточиться, чтобы мне было неудобно стрелять.
— Герман, — спросил я, — ты когда-нибудь подметал тротуар в это время?
— Иногда, — ответил он. — Иногда подметал.
— Почему бы тебе не подмести его сейчас? А заодно поглядеть, сколько их там на улице и где.
Герман взял метлу, вымел воображаемую пыль через входную дверь и пошел подметать дальше. Почти независимо от меня мои глаза поднялись к окну в доме напротив. Оно было открыто по крайней мере дюймов на шесть.
Вот так! Просто совпадение?
Вернулся Герман.
— Их не меньше четырех. Один гуляет напротив. Двое у поилки возле «Шпоры», и один сидит на скамейке на этой стороне улицы. У них есть план, и они приготовились.
— Не выходи, Майло! Пожалуйста! — В широко раскрытых глазах Молли застыл ужас.
— Ну-ну, Молли. Эти парни пошли на все, чтобы оказать мне внимание. Самое меньшее, что я могу для них сделать, — оценить их старания.
— С улицы разбегаются люди, — заметил Герман. — Нет слов!
— Видишь, теперь я уже не имею права разочаровать всех, кто кинулся по домам. Представь: они ушли с улицы, и вдруг оказалось, что зазря.
Я старался говорить шутя, но можете поверить, мне совсем было не до шуток. Конечно, я обязан выйти. Они будут ждать, это им надоест, и они придут по мою душу, и я тем самым подвергну опасности Германа и Молли. Но мне нужен план. Я вспомнил дислокацию людей Тейлора.
— Ждать не имеет смысла, — сказал я, — но не давай кофе остыть, я через пару минут вернусь выпить еще чашечку.
Молли подошла ко мне с шестизарядником, который я отобрал у хозяина ранчо.
— Возьми, лишний не помешает.
Какая дальновидная девушка!
Я положил руку на дверную ручку. Мне надо как можно быстрее убраться от двери. Один быстрый шаг и…
Никто не смог бы сделать это скорее и лучше меня. Одним молниеносным движением я проскочил в дверь с револьвером в руке.
Они потянулись за своими, и тут я увидел пятого, а потом в поле моего зрения возник и шестой с винтовкой.
Глава 25
Когда я выскочил на улицу и увидел всех парней разом, то подумал, что получил бесплатный билет на небеса. Человек, стоявший ко мне лицом, оказался тот самый, с широко расставленными ногами. Я ни разу не стрелял в человека с удовольствием, но сейчас нажал на спуск с чувством, близким к удовлетворению.
Из кармана его рубашки торчал кисет, моя пуля подрезала его нижний край. В то же мгновение сверху надо мной раздался грохот, напоминающий буханье пушки — выстрел из «шарпса» 50-го калибра.
Человек в центре улицы упал на колени, попытался встать и опять упал, а потом пальба переместилась в сторону, и я увидел, что в людей Тейлора стреляют Пабло и Филипе. Еще раз бухнул «шарпс», и улица вдруг опустела. На ней остались только убитые и мои друзья.
Повернувшись, чтобы посмотреть, кто стрелял из «большой пятидесятки», я заметил, что окно на втором этаже закрылось.
На дороге лежали четверо, один из них пытался встать, другие уже покончили счеты с жизнью.
Ко мне подошли Пабло и Филипе. Пабло сказал:
— Все. На них можно ставить крест.
— А Ролон Тейлор?
— Приехал Шелби и сжег его ранчо. Тейлор воровал коров, угонял лошадей, ранил меня. Шелби предупреждал его: «У тебя есть десять секунд, чтобы убраться вон или выбрать сук вон на том дереве». Они ушли. Все ушли.
Я посмотрел на Филипе:
— Ты тоже работаешь на Шелби?
Он зажег потухшую сигарету, затянулся и сказал сквозь дым:
— Я ни на кого не работаю.
— Ну… Спасибо, Филипе.
Он бросил спичку на землю.
— Рог nada. He за что.
Он дотронулся пальцами до края сомбреро и зашагал в сторону «Золотой шпоры».
Люди с опаской выходили из домов, некоторые не отрывали взгляда от лежащих на дороге тел, другие торопливо уходили. Пабло направился вслед за Филипе. Я повернулся и пошел в отель.
Когда закрыл за собой дверь, портье посмотрел на меня с некоторой долей лукавства.
— Пока вы здесь не появились, наш городишко был скучным. Никогда бы не подумал, что стану вспоминать об этом с удовольствием.
— Намекаете, чтобы скорее уехал?
Он пожал плечами.
— В любое удобное для вас время, — сказал я и откланялся.
Поднявшись в свой номер, я улегся на кровать, заложив руки за голову, и уставился в потолок. Я видел себя на убегающей вдаль тропе без начала и конца. И лежал так, погруженный в мечты, пока веки мои не сомкнулись и я не заснул.
Когда я снова открыл глаза, внимание мое привлек гардероб, где Молли что-то спрятала.
Потом я вспомнил о «большой пятидесятке», грохотавшей со второго этажа. Арканзасец, Том Бегготт. Наверное, он. Но почему?..