Майор Барбара

Шоу Бернард Джордж

Стивен. Вам незачем напоминать мне об этом. Мне еще ни разу в жизни не приходилось развернуть газету, чтоб не натолкнуться на нашу фамилию. Торпеда Андершафта! Скорострельные орудия Андершафта! Десятидюймовки Андершафта! Самоходный лафет Андершафта! Подвод­ная лодка Андершафта! А теперь воздушный броненосец Андершафта! В Харроу меня звали «наследник арсена­ла». Да и в Кембридже тоже. В Королевском колледже один идиот, вечно носившийся с мыслью о религиозном возрождении, испортил мне Библию — ваш подарок ко дню рождения, — взял и написал под моим именем: «Сын и наследник фирмы Андершафт и Лейзерс, поставщиков смерти и разрушения. Адрес: Христианский мир и Иу­дея». Но это еще ничего; гораздо хуже, что меня ве­зде

принимают с распростертыми объятиями только потому, что мой отец нажил миллионы на торговле пушками.

Леди Бритомарт. Тут не только пушки, тут еще и во­енные займы, которые устраивает Лейзерс в форме кре­дитов на эти самые пушки. Просто возмутительно. Два человека, Эндру Андершафт и Лейзерс, прибрали к ру­кам всю Европу. Вот почему твой отец так себя держит. Он выше закона. Ты думаешь, что Бисмарк, Дизраэли или Гладстон позволили бы себе не считаться с обще­ством и моралью, как твой отец? Они просто не посмели бы. Я просила Гладстона вмешаться. Просила «Тайме». Просила лорда-чемберлена. С таким же успехом можно было просить, чтобы они объявили войну Турции. Они не хотят. Говорят, что его нельзя трогать. По-моему, они его просто боятся.

Стивен. Что же они могут сделать? Ведь он не совершил ни­чего противозаконного.

Леди Бритомарт. Ничего противозаконного! Да он всю свою жизнь поступает не­за­кон­но. Он и родился-то неза­конно. Его родители были не обвенчаны.

Стивен. Мама! Неужели это правда?

Леди Бритомарт. Разумеется, правда. Из-за этого мы и разошлись.

Стивен. Он женился на вас и ничего не сказал вам?

Леди Бритомарт (несколько смущенная таким выводом).Ну что ты, нет! Надо отдать Эндру справедливость - сказать-то он сказал. Ты ведь знаешь девиз Андершафтов: «Без стыда». Это было всем известно.

Стивен. Но вы говорите, что разошлись с ним из-за этого?

Леди Бритомарт. Да, мало того, что он сам найде­ныш, — он хотел лишить тебя наследства в пользу друго­го найденыша. Этого я не могла вынести.

Стивен (сконфуженно).Вы хотите сказать — в пользу... в пользу...

Леди Бритомарт. Что ты там бормочешь, Стивен? Выра­жайся ясней.

Стивен. Но это просто ужасно, мама. Приходится говорить с вами на такие темы!

Леди Бритомарт. Мне это тоже неприятно, Стивен, тем более что ты до сих пор не научился вести себя как взрослый: ты теряешься, разыгрываешь какую-то невин­ность. Только мещане приходят в отчаяние и ужас от то­го, что на свете существуют негодяи. А людям нашего круга приходится решать, как поступить с этими негодя­ями; нам нельзя теряться. А теперь задай вопрос как следует.

Стивен. Мама, вы совсем не хотите со мной считаться! Или обращайтесь со мной по-прежнему, как с ребенком, и не говорите мне ничего, или расскажите все; а там уж мое дело, как я это приму.

Леди Бритомарт. Я обращаюсь с тобой, как с ребенком? Что ты, мой милый! С твоей стороны это просто черная неблагодарность. Ты же знаешь, я ни с кем из вас не" обращалась как с детьми. Я всегда считала вас своими товарищами и друзьями и давала вам полную свободу говорить и поступать, как нравится, если вам нравилось то, что я одобряю.

Стивен (в отчаянии). Ну хорошо, все мы очень дурные дети очень хорошей матери, но хоть на этот раз оставьте мои недостатки в стороне, прошу вас, и расскажите, что это за ужасная история. Отец хочет отстранить меня ради другого сына?

Леди Бритомарт (удивленно). Ради какого сына? Я ниче­го подобного не говорила. Мне это и во сне не снилось. Вот что значит

прерывать меня!

Стивен. Но вы же сами сказали...

Леди Бритомарт (резко обрывая его).Ну, Стивен, веди себя прилично, имей терпение меня выслушать. Андершафты происходят от найденыша, подкинутого к церкви святого Эндру Андершафта в Сити. Это случилось очень давно, еще в царствование Якова Первого. Так вот, этого найденыша усыновил один оружейник и пушкарного дела мастер. Со временем он унаследовал мастерскую оружейника и из благодарности или по обету, не знаю уж поче­му, тоже усыновил найденыша и завещал дело ему. И этот найденыш поступил так же. И с тех пор пушечное дело всегда переходило к найденышу вместе с именем Эндру Андершафт.

Стивен. Но разве они не женились? Разве у них не было за­конных сыновей?

Леди Бритомарт. Конечно были; они женились, как же­нился и твой отец, и были достаточно богаты, чтобы ку­пить своим детям поместья и оставить им хорошее со­стояние. Но они всегда усыновляли и воспитывали какого-нибудь найденыша, с тем чтобы он унаследовал их дело, и, разумеется, жестоко ссорились из-за этого со своими женами. Твоего отца тоже усыновили, и он, ви­дишь ли, считает себя обязанным поддержать традицию и усыновить кого-нибудь, чтобы передать ему дело. Ра­зумеется, я этого не потерплю. Это, может быть, имело смысл, пока Андершафты могли жениться только на женщинах своего круга и пока их сыновья неспособны были управлять большим делом. Но обходить моего сы­на нет никаких оснований.

Стивен (с сомнением). Боюсь, что из меня выйдет плохой управляющий орудийным заводом.

Леди Бритомарт. Пустяки! Ты можешь нанять упра­вляющего и платить ему жа­ло­ванье.

Стивен. Отец, как видно, невысокого мнения о моих способ­ностях.

Леди Бритомарт. Какой вздор, Стивен! Тогда ты был младенцем. При чем тут твои способности? Эндру сде­лал это из принципа, он все дурные поступки совершает из принципа. Когда мой отец потребовал у него объясне­ний, Эндру не постеснялся сказать ему прямо в глаза, что в истории только два предприятия увенчались успе­хом : одно — фирма Андершафт, а другое — римская им­перия при Антонинах; и то будто бы потому, что все Ан­тонины усыновляли своих преемников. Глупости какие! Надеюсь, Стивенэджи ничем не хуже Антонинов, а ведь ты Стивенэдж. Но это похоже на Эндру. Он всегда был такой. Когда нужно защищать какую-нибудь нелепость и несправедливость, он за словом в карман не лезет. А когда нужно вести себя разумно и прилично, злится и молчит.

Стивен. Так, значит, это из-за меня разладилась наша семейная жизнь? Мне очень жаль, мама.

Леди Бритомарт. Ах, милый мой, были и другие при­чины. Я не терплю без­нравствен­нос­ти. Кажется, я не фа­рисейка, я ничего не имела бы против, если бы Эндру вел себя дурно: все мы далеки от совершенства. Но твой отец вел себя как полагается, а думал и говорил бог знает что, вот это-то и ужасно. И возвел это в какую-то рели­гию. Обычно прощаешь людям, которые ведут себя без­нравственно, лишь бы они признавали свои заблуждения и проповедовали нравственность. Я же не могла про­стить Эндру, что он проповедует безнравственность, а ве­дет себя нравственно. Вы все выросли бы беспринципны­ми людьми и не умели бы отличить хорошее от дурного, если бы он жил вместе с нами. Ведь ты знаешь, мой милый, твой отец был во многих отношениях очень при­влекательный человек. Дети любили его, и он пользовал­ся этим, чтобы внушать им самые возмутительные идеи, так что с вами сладу не было. Нельзя сказать, чтобы я его не любила: напротив, но в вопросах морали между нами всегда была пропасть.