Майор Сицкий – друг индейцев
Шрифт:
Йохан Белов, опираясь ладонями о бёдра, с трудом поднялся. Лицо его было краснее макового цветка. Он оглядел бар ошалевшим взглядом, пару секунд рассматривал расколотую дубовую доску, после чего подал руку не менее удивлённому Олегу.
– Никогда в жизни такого не видел, – проговорил бармен.
– Аналогично.
– Значит, ничья?
– Не возражаю.
Белов обвёл взглядом замерших в удивлении друзей и предложил:
– По кружке за счёт заведения?
– И даме, – подсуетился Африка.
На улицу
– На вокзал? – спросил Джек.
– Зачем? – с лёгкой улыбкой ответила вопросом на вопрос Амалия.
– Нам же в Даллас. Зря я что ли у местного шерифа бумагу выправлял?
– Жора, не торопись, – придержал друга Злобный. – Ты прямо, будто не знаешь, с какой скоростью работает судебная система. Пока они договорятся, кто из местных отконвоирует наших бандюков. Пока муниципалитет деньги на проезд выделит. Да пока доедут со всеми пересадками. Опять же, в федеральном суде жуликов надо принять, оформить.
– Мы смело можем тут неделю прожить, как раз успеем.
– А ещё я видела объявление, – добавила Амалия. – Вчера приехал театр. Называется «Великая международная труппа несравненного маэстро Бонтона». Может, сходим?
Как ни странно, в городе был свой театр. Он оказался прямо напротив общественных городских конюшен, так что друзьям и искать не пришлось. Сдали на передержку лошадей и фургон, и сразу же заметили большое здание красного кирпича с двумя блестящими шпилями и несколько грубоватой статуей крылатого пегаса в портике над входом. Голова пегаса больше напоминала ослиную, чем конскую, а с обеих сторон от двустворчатой двери висели аляповато выполненные вывески: «Только эту неделю! Всемирно известная труппа несравненного маэстро Бонтона представит вам…»
Дальше корявыми буквами было выведено от руки: «опера гениального композитора Тиковского Евгений Онега. Начало на закате.». Злобный потёр пальцем рукописные буквы.
– Палкой что ли рисовали? – проворчал он.
– Главное, не задумываться, что эти маэстры использовали вместо чернил, – Африка намекнул на коричневый цвет надписи.
Злобный понюхал палец и сморщился.
– Это что? Я угадал что ли?
– Джентльмены, я считаю, что на оперу стоит сходить. Как вы думаете?
– Эми, – Джек повернулся к девушке. – Эти всемирно известные жулики фамилию «Чайковский» пишут через «т». Да и в названии тоже ошибка. Может, для шахтёрских городков среднего запада это и нормально, но боюсь, тот, кто действительно слышал оперу «Евгений Онегин», будет разочарован.
– А я пойду, – раскрасневшаяся от вина девушка махнула кулачком. – Всё
Джек посмотрел на небо.
– В любом случае, до заката ещё четыре часа. Думаю, есть смысл прогуляться до вокзала и посмотреть расписание поездов на Даллас.
Далеко идти не пришлось. Когда впереди показалось похожее на угольный склад здание с часовой башенкой на крыше и надписью: «Станция Мариенфильд», Африка довольно улыбнулся.
– За что я люблю маленькие города, это за их компактность. Нужен вокзал – пожалуйста. Театр тоже здесь. Пивные вообще на каждом углу. Удобно.
– Да. Пивных много не бывает, – согласился Злобный.
Видимо, градостроители тоже так думали, потому что первое, что друзья увидели внутри здания – бар на десяток столиков. Сейчас все они были заняты посетителями, кроме одного, на котором стоял полный мужчина средних лет в когда-то белых, а сейчас серых в яблоках, штанах без гульфика, но с застёжками по бокам, фиолетовом сюртуке по колено поверх коричневого жилета, и блестящем чёрном цилиндре.
В руке у мужчины была кружка пива, сюртук и жилет расстёгнуты, из-за чего можно было видеть полное отсутствие какой-либо рубашки. Ни сорочки, ни даже привычного на западе «Лонг-Джонса». Отдельной тряпочкой несвежий воротник, кружевная манишка, скрученная в трубочку под подбородком, и торчащие из рукавов манжеты. Однако, несмотря на фрагментарность одежд и профессионально сизый нос, вид у мужчины был торжественный. Он держал кружку на вытянутой руке, обозревая зал, словно со сцены.
– Карл Клару склонил к аморалу! – торжественно продекламировал незнакомец.
– Не-е-ет!!! – с хохотом ответил многоголосый хор посетителей. – Не та-ак!!! Карл у Клары украл кораллы!
– Ну, может быть, может быть, – милостиво уступил оратор. – Но согласитесь, что моя история гораздо более пикантная.
Он обвёл смеющийся зал немного расфокусированными глазами и запел неожиданно приятным баритоном на мотив «Августина»:
– Aia poppeia, ist das eine Not!
– Wer schenkt mir einen Dreier zu Zucker und Brot? – проревел в ответ зал.
Господин на столе элегантно раскланялся и тут же присосался к кружке.
– Однако… – Заметили в один голос Жора и Олег.
– Джентльмены, идёмте разузнаем о поездах на Даллас, – поторопила Амалия.
Выбраться из вокзала удалось не скоро. Кассира на месте не оказалось. Нашёлся он, что не удивительно, там же, в баре. Правда, к его чести, абсолютно трезвый. За всеми этими перипетиями, на улицу вышли, когда солнце уже почти добралось до финишной черты.
– Джек, мы опоздаем, Джек, – торопила Амалия.
– Что ты волнуешься? – прогудел в ответ Злобный. – Вон он, твой театр. Видишь толпу у входа?