Майор Ветров
Шрифт:
– Куда? – удивленно переспросила женщина.
– В милицию, в паспортную службу. Ты же хорошо знаешь русский язык, красиво и грамотно пишешь. Когда завоюешь доверие, освоишься, будешь осторожно выполнять наше задание. Наших людей, которых будем изредка присылать, будешь документировать и по возможности помогать в трудоустройстве, в том числе и в колонию. Запомни, от тебя зависит очень многое – судьба наших героев, которые томятся в колонии. Аллах высоко оценит твое усердие…
Хакким выждал, пока женщина скроется за ближайшими домами, и тихо приказал одному из сидящих на земле поодаль боевиков:
– Приведи
Боевик поспешно поднялся и засеменил в другую сторону – противоположную той, куда пошла женщина.
Минут через десять он привел высокого костлявого молодого мужчину.
Хакким хмуро спросил:
– Скажи, зачем ты пошел воевать с русскими?
– Я хочу быть свободным и не терплю их. Да и платят здесь неплохо.
– Это правда, что принял ислам?
– Да. Я хочу воевать против неверных…
– А в твоей Белоруссии тоже неверные живут?
– А какие же еще?
– Мне сказал твой командир, что ты просишься туда.
– Я родом оттуда, и у меня есть люди, которые верны мне. Я вернусь с ними сюда. Хочу создать отряд славянских моджахедов.
– Родителей хочешь повидать?
– Не знаю… возможно. Мне… одно дельце провернуть надо, – немного помявшись, уклончиво ответил Игнат.
– Какое? Может, банк хочешь взять?
Игнат после длительной паузы ответил:
– Был здесь, в Чечне, один телевизионщик из Беларуси. Ему разрешили поснимать немного в нашем отряде. Так он, падла, нарушил уговор наших лиц не снимать. Снял, шакал, показали в России и в Беларуси. Мне мои люди из Минска сообщили, что по телику видели меня. Хочу заодно и с этим оператором посчитаться. Он много страданий принес моим родным.
Хакким кивнул головой в сторону сидящего на земле связанного солдата Российской армии:
– Видишь солдата?
– Да, мы вчера на дороге перехватили два грузовика и сопровождающий их БТР. Уничтожили всех… Один этот уцелел… Но он ничего не знает… Недавно в Чечню прибыл… О маме только своей и бормочет… Зарежь его!
Игнат несколько секунд молча, испытующе смотрел на Хаккима. Затем приблизился к солдату и встал за его спиной. Находящиеся недалеко бандиты с интересом смотрели на эту картину. Игнат достал из ножен штык-нож от автомата и вопросительно посмотрел на Хаккима. Хакким согласно кивнул головой. Молоденький солдат со слезами на глазах смотрел на Хаккима. Он надеялся… Но Игнат левой рукой охватил его голову и мгновенно перерезал горло. Затем вытер кровь об одежду еще бьющегося в конвульсиях солдата и молча приблизился к Хаккиму.
– Хорошо у тебя получается, красиво, как у настоящего воина Аллаха, – одобрительно хмыкнул Хакким.
– А я и есть воин Аллаха!
– Игнат – это имя, кличка?
– Часть фамилии.
– Хорошо… Вашу группу я беру с собой. Отправишься в Белоруссию, когда скажу. Заодно получишь задание… Это скоро будет…
Глава 22. Прокол следствия
Старший лейтенант Тозиловский без стука вошел в кабинет начальника отдела военной прокуратуры майора юстиции Кононовича и без приветствий спросил:
– Звал, Вадим Никодимович?
Не отвечая, Кононович быстро подскочил к дверям и закрыл их на ключ. Затем, не предлагая старшему лейтенанту сесть, еле скрывая волнение, сказал:
– Хреновые дела у нас, Анатолий!
– Не понял, – насторожился Тозиловский, – в чем дело?
– Сейчас объясню, только ответь на пару вопросов: где сейчас Багдасарова?
– У отца. Он ее держит на даче.
– Кто-нибудь из наших знает об этом?
– Нет. Отец поддерживает контакты только с тобой и со мной…
– Скажи, Ветрова били в следственном изоляторе?
– Да, его обработали охранники.
– Ты сам руку не прикладывал к избиениям?
– Буду я еще руки марать…
– Хорошо. Теперь слушай. Мы с тобой попали на удочку Багдасарова и его дочки, которую, как я знаю, ты уже успел трахнуть. Дело в том, что Ветров действительно ни в чем не виновен, точнее, в этой истории. Его отряд попал в засаду. Боевики всех, кроме Ветрова и еще одного или двух офицеров, уничтожили, а сами переоделись в форму убитых, накачали уколами Ветрова и его подчиненных. Затем прибыли в село, жители которого поддерживали госвласть, и перебили их. Резню снимали на видео и крупно показали Ветрова и его подчиненных как участников расправы.
Понимаешь, это была тщательно спланированная операция по дискредитации Российской армии. Сам знаешь, сколько раз крутили в Европе и США эту запись. Весь мир кипит, возмущается.
– Да, а я эту запись приобщил к уголовному делу в качестве вещдока, – растерянно произнес Тозиловский и обессиленно сел на стул.
Кононович прошелся по кабинету и остановился напротив следователя:
– Анатолий Афанасьевич, мы с тобой повязаны, как говорится, одной нитью. Здесь уже не до условностей. Выпутаться из этого дерьма мы можем, только если будем как одно целое. Не будем друг с другом темнить. И ты, и я получили от Багдасарова приличную зелень.
– Ну, кто об этом узнает? Не будут ни Багдасаров, ни его доченька, хер ей поперек горла, сдавать нас, говорить об этом. Они же прекрасно понимают, что если заикнутся, то и им крышка за дачу взятки.
– Перестань! Такие могут пойти на признанку, что вот, мол, Кононович и Тозиловский принудили нас дать взятку, а мы, испугавшись, дали им в лапу, а сами, как честные люди, сообщаем об этом. Закон же в таких случаях освобождает от уголовной ответственности взяткодателя. Думаешь, они об этом не знают? Короче, слушай меня. Деньги запрячь в надежное место. Предупреди Багдасарову, чтобы смывалась отсюда. Затем вызови на допрос Ветрова и продемонстрируй ему видеозапись резни. Попытайся его раскрутить, вдруг в чем-нибудь, пусть не по этому делу, признается, сам понимаешь, надо хоть как-то оправдать арест.
– А если он не клюнет?
– Скажи, что ты и я стараемся его отстоять. Завтра придешь к нему и вручишь постановление об отмене ареста. Не теряй ни минуты. Иначе нас могут опередить. Понял?
– Да, – вставая со стула, ответил Тозиловский. – Начинаю действовать.
Он чуть ли не бегом выскочил из здания, сел в новенькую «Ауди» и резко тронулся с места. На встречу с Багдасаровой ушло не более часа. Затем старший лейтенант заскочил в кабинет, взял видеомонитор и пленку и направился к Ветрову в госпиталь.