Майор. Академия
Шрифт:
Будучи универсалом, мне не составило труда, начертить простейшее магическое плетение на доске и запитать его энергией ветра.
— Магов ветра всюду дофига, говорят, по статистике это каждый второй маг. Поэтому их артефакты практически ничего не стоят. Однако это не отменяет их ценность, — я сформировал дикой магией небольшой огненный шар на ладони и с короткого замаха, отправил его в доску. Тихий хлопок и вот уже мел, которым было начерчено плетение, посыпался с доски, однако на самой мутно-зеленой поверхности не осталось не следа от взрыва клубка огня. — Линейная магия очень полезна. На основах выживания мы будем рассматривать именно защиту от дикой магии с ее помощью. Однако
Мда, мои истории особо студентов не интересуют. Только Брынзов слушает и впитывает каждое слово. Остальные либо скучают, либо в наглую сидят в телефонах, пытаясь скрыть это за пеналами, учебниками и тетрадками. Я ж все вижу прекрасно. Но ничего, посмотрим, как они сдадут мне практику.
— Дикую магию вы должны по идее изучать на прикладных искусствах. Однако здесь мы ее тоже коснемся. Ведь чтобы знать, как защититься от оружия, вы должны в превосходстве это оружие знать. Иначе выйдет так, что вы листком бумаги будете пытаться укрыться от укола копьем. Хах, кстати у одного экспедиционного корпуса в жарких странах, была такая хорошая игра, «подколи свинью» называлась. Военнопленному давали кожаный чемодан и выпускали в небольшое поле. Давали пару минут, чтобы он отбежал подальше, а затем в преследование выпускалось пятеро всадников с кавалерийскими пиками. Пленник, конечно же, не мог перегнать лошадь, а потому ему только и оставалось, что прикрываться кожаным чемоданчиком. Всадники же, пытались как раз нанести удар в этот чемодан, — я довольно усмехнулся. Об этой игре я вычитал в одном стареньком романе, однако на учеников подействовало. Их внимание я привлек.
Оставшееся время, я просто показывал на примерах, какие средства магической защиты бывают. Вплоть до средств контрацепции, от чего на лицах девчонок проступил румянец смущения. А зря. Они уже не дети и естественно, с мальчиками не только за ручку держатся.
Я знавал как минимум трех молодых девчонок, что в их возрасте набили себе на низ живота магическое плетение бесплодия, чтобы не забеременеть. За счет этого цена их услуг была гораздо выше, чем у сотоварок. И ведь их татуировки тщательно проверялись перед допуском к работе. Бывали преценденты, что особо хитрые, просто рисовали их вместо того, чтобы полноценно набивать. Таких ждали суровые наказания. В соседней стране, например за это грозил расстрел для простолюдинок и порка для магов. В нашей империи, в худшем случае обманщицу ждали исправительные работы. Но у нас и проституция легализована. Поэтому я спокойно, не скрываюсь время от времени посещаю публичные дома и как законопослушный гражданин, пополняю казну империи, путем налогов с дохода блудниц.
— Господин граф, — уже после занятия, одна из студенток, обратилась ко мне по личному вопросу. — Разрешите поинтересоваться. Если вы не женаты, то у вас наверняка ведь есть дама сердца? Ну, возлюбленная?
— Нет, единственный человек которого я люблю, изредка мелькает в зеркалах, — спокойно ответил я. — Не ходи вокруг. Спрашивай прямо, чего хочешь?
— Кхм, ну, вы, господин граф, должны понимать, что, будучи холостым, являетесь желанным спутником по жизни для любой дворянки, не говоря уже о простолюдинках, поэтому, как вы смотрите на то, чтобы… — девочка сильно стеснялась и потому то и дело запиналась.
—
— Правда? — она сильно покраснела, поджимая губки и оглядываясь по сторонам. Всего пара мгновений и вот она, уже быстро попрощавшись, сбегает. Видать я перестарался и слишком ее засмущал.
— Господин Маркус, — следом подошел Брынзов. — Я хотел бы извиниться перед вами за то, что утром вам нахамил. Я не знал, что вы граф и к тому же почётный ветеран и военный специалист.
— Это не отменяет того, что я хотел бы поговорить с твоим отцом о твоем поведении, — я постарался состроить как можно более строгую гримасу. — Даже будь я простолюдином, у тебя нет права хамить старшему.
— Виноват, господин Маркус, — он склонил голову, уставившись в пол. — Готов понести любое наказание.
— Ты уже спас планету, герой, — усмехнулся и хлопнул его по плечу. — Так что можешь быть свободен. Я серьезно. Брынзов, давай, спеши на следующее занятие, а то так все пропустишь.
— Есть, сэр! — воскликнул парень и отсалютовав, поспешил прочь.
— Стоять! — гаркнул я. — Никаких нахер «есть, сэр». Насмотрятся своих фильмов, мать вашу. У нас «так точно». Уяснил? Все, свободен.
— Так точно, господин Маркус, — он согласно кивнул и вышел из кабинета.
Я наконец остался один и так как у меня образовалось окно между занятиями, то хотел уже было завалиться на кресло и закинуть ноги на стол, как в класс ворвался разъярённый мужик.
Лет тридцать на вид, спортивного телосложения, что отлично подчеркивалось футболкой в обтягон и спортивными ласинами. Судя по сильно выпирающим икрам, бегун. Видать товарищ физрук наведался.
— Слышь, ты, мудак, — сразу начал распаляться он, свирепея на ходу. Мне даже стало интересно, поэтому я решил смолчать и послушать, что он дальше скажет.
Может я обидел его любимицу, или как-то задел его мужское эго? А может он просто чувствует во мне соперника, ведь судя по внешнему виду, до моего появления он был главным объектом обожания у учительниц и школьниц. Молодой, красивый, спортивный. Вон, даже через ткань видно, что у мужика пресс чуть ли не в дюжину кубиков. Эх, сколько ж времени он в это всё вбухал. Поди из спортзала не вылезал. Завидно.
— Ты че, страх потерял, графишка сраный? Решил к Розалии сразу в трусы залезть? Да я тебя сейчас прямо тут порву, ублюдок и не посмотрю, что ты дворянин, — кипел физрук, надвигаясь грозной тушей. Что ж, пока, между нами, еще была дистанция, я спокойно скинул форменный пиджак с наградами и когда эта гора мышц оказалась на расстоянии вытянутой руки, резко шагнул ближе.
Набычившийся и выставивший грудь вперед, легкоатлет просто не успел уследить, когда носок моего ботинка впечатался в его голень, в миг выбивая одну из опор. В армии это называлось «забить гвоздь» и являлось элементом дедовщины. Я, конечно, осуждаю подобные деяния и не позволял своим бойцам устраивать расправу над новобранцами, однако отдельные элементы, дорвавшие до титулов рыцаря, позволяли себе слишком много и потому послу ужина в комнате бытового обслуживания им доходчиво объясняли, что титул в армии ничего не значит и не дает им права расправлять крылья, быча на товарищей.