Майская Гроза
Шрифт:
Хлопнула где-то далеко четвeртая мина. Гюнтер облегчeнно вздохнул. Обстрел закончился. Какое счастье, что у русских не так много боеприпасов для этих чудовищ, а то бы от солдат доблестного вермахта уже ничего не осталось. Если бы русские ещe умели соблюдать график ведения огня, потери немецких войск были бы намного меньше. Но эти азиаты никакого понятия не имеют о пунктуальности. Никогда неизвестно, на сколько именно начнут раньше или же, что более вероятно, опоздают начать обстрел артиллеристы противника. Вот и приходится быть всe время настороже.
Гюнтер сделал ещe один рывок и
Остатки литовского отряда добровольцев держали оборону на его левом фланге. Правда, с каждым днeм их становилось всe меньше и меньше. И не только из-за боевых потерь. Смело вступившие в бой в первые дни, когда победа вермахта казалась несомненной, теперь, когда танковая группа Гепнера сидела в котле, они быстро растеряли боевой пыл и начали разбегаться, страшась русского возмездия. Среди них, да и немецких солдат тоже, ходили жуткие слухи о расправах, утраиваемых большевистскими комиссарами над добровольцами литовских отрядов и их семьями.
Сам Гюнтер этим россказням не верил. Как могли сведения об этом попасть в блокированный со всех сторон город. Сами литовцы при этом ссылались на каких-то знакомых своих дальних родственников, с риском для жизни пробравшихся через линию окружения. Зачем? Зачем здравомыслящему человеку спешить на верную смерть? Тем более, что обстоятельные неторопливые литовцы не производили впечатления сорвиголов. Они и в драку то ввязались только потому, что посчитали абсолютно безопасным для себя выступить на стороне победителя. Да ещe в надежде, что на этом их участие и закончиться. Не получилось!
Гюнтер переместился за третий панцер. Закопчeнные останки некогда грозной боевой машины, распахнувшие от внутреннего взрыва многочисленные люки, являли собой жалкое зрелище. Красавец Pz-3, гордость танковых дивизий вермахта, несомненно, лучший танк Европы, оказался просто беспородной шавкой по сравнению с породистыми бульдогами Восточного фронта. Никогда он не забудет растерянные лица танкистов после первого столкновения с русскими Т-50, которые оказались ничуть не хуже их прекрасных машин. И дикий ужас в глазах уцелевших после столкновения с ротой тяжeлых КВ. Нет, танкистам вермахта приходилось нести потери и раньше. Чаще от артиллерии, реже при столкновениях с очень даже неплохими французскими танками. Но никогда эти столкновения не заканчивались с таким диким счeтом: один - к десяти. Потеряв во встречном бою двадцать машин, большую часть безвозвратно, танковый батальон вермахта с трудом остановил продвижение пяти тяжелых русских танков, подбив всего лишь два! Причeм эти монстры не горели. Они всего лишь остановились,
Гюнтер выглянул из-за гусеницы. Предстоял самый опасный рывок через открытое пространство, простреливаемое русскими пулемeтами. Шевельнулось сожаление о том, что не послушал приказа оберст-лейтенанта и не пошeл кружным путeм через тылы. Правда, путь при этом был, по крайней мере, в три раза длиннее, а насчeт безопасности - мины со снарядами там падают даже чаще, чем на передке. Ну, а русская авиация, не трогающая траншеи переднего края из-за боязни накрыть своих, в тылах просто зверствует, расстреливая всe, что имеет глупость пошевелиться.
Гюнтер внимательно всматривался в линию русских позиций, без особой надежды что-либо заметить в этом нагромождении строительного мусора из битого кирпича, остатков дверных и оконных проeмов и искорeженного взрывами железа. Вчера утром на этом месте он потерял своего ординарца, убитого очередью из пулемeта, а ближе к вечеру снайпер подстрелил связного из соседнего батальона.
Время шло и пора было принимать решение. Если снайпер по-прежнему на этом участке, то он давно присмотрел его и ждeт только, когда мишень покажет себя. Спасти может только скорость, да удача. Эх, если бы что-то отвлекло русских. Гюнтер уже не боялся смерти, но умереть именно сейчас был не готов. Одно дело, когда тебя рвeт пулями или осколками в горячке боя, когда и ты стреляешь в неприятеля, и совсем другое, когда невидимый тобой враг уподобляет тебя охотничьему трофею.
Раздался близкий гул. На относительно небольшой высоте показались русские бомбардировщики, очередной волной наплывающие на обречeнный город. Вокруг них роились истребители прикрытия. Непонятно было зачем они летают, немецкой авиации над головами танковой группы Гепнера нет уже почти неделю. Хотя у русских хватает самолeтов и горючего для совершения нелогичных поступков. Оставшиеся без противника истребители прикрытия развлекались расстрелом немногочисленных зениток, ещe оставшихся после трeхдневных налeтов, да охотой на пулeметчиков, ведущих по ним огонь несмотря на смертельный риск.
Кажется удача его не покинула. Гюнтер терпеливо дождался когда волна бомбардировщиков наползeт на линию передовой и рванулся вперeд. Расчeт оказался правильным. Русские, конечно же, не отказали себе в удовольствии разглядеть свои самолеты, и пока они пялились на небо, он успел проскочить простреливаемое пространство и перевалится в окоп. Вдогонку засвистели пули, взмeтывая фонтанчиками землю на бруствере - опомнился русский пулемeтчик. Но Гюнтер уже, пригнувшись, бежал по неглубокому переходу в сторону ближайшего блиндажа.
Первым, что его встретило в блиндаже первого взвода, был осуждающий взгляд фельдфебеля Мюллера, принявшего командование взводом после гибели лейтенанта Замке.
– Господин гауптман, стоило ли так рисковать?
– Мюллер не старался скрыть своего неодобрения поведением командира батальона.
– Не лучше ли было обойти по тылам?
– Мюллер, вы уверены, что там безопаснее?
– Насмешливо поинтересовался у него Гюнтер, кивая в сторону недалeких бомбовых взрывов, русские бомбардировщики начали свою работу.