Майская Гроза
Шрифт:
Роммель критически окинул взглядом свои мятые шорты в масляных разводах, разбитые африканскими дорогами ботинки, свои руки в ссадинах и заусеницах. Его вдруг одолела злость. Выслушивать замечания от этого напыщенного ничтожества было просто унизительно.
– Пока что майор, это вы "умудряетесь держаться против" меня, а не я против вас.
– Со злой усмешкой поставил он британца на место.
– А что касается "каких-то русских", то я уверен, что и вам скоро придeтся проверить на своей шкуре силу их ударов.
– Но Британия не собирается воевать с ними.
– Заявил майор.
– Вы, как всегда, собираетесь отсидеться за чужой спиной?
– Поинтересовался Роммель.
– Не надейтесь. Если всe, что вы тут
– Видя, что майор пытается ещe что-то сказать, Роммель махнул рукой.
– Уведите этого болвана.
Был этот разговор вчера днeм. А вечером его предупредили, что в расположение Африканского корпуса вылетает его давний друг Паулюс, который не так давно и устроил ему командование им. И вот тогда Роммель понял, что всe рассказанное британцем - правда. Только большая беда могла в самый разгар компании отвлечь одного из высших офицеров генерального штаба на второстепенный участок фронта. Роммель был умным человеком и прекрасно понимал значение Африканской компании в общих задачах вермахта.
Даже когда его танки только ворвались в Бенгази, он уже понял, что удар его корпуса всего лишь отвлекающий манeвр, главное предназначение которого испугать английское командование. Но Роммель не стал бы "лисом пустыни" если бы не использовал до конца самый завалящий шанс. Стремительно обтекая укрепления англичан, которые они пока не собирались сдавать, он устремился на восток.
Жара, пыль, скрипящий на зубах песок, взметаемый сотнями гусениц танков и бронемашин, пытающихся обойти друг друга в этой необозримой дали. Кипящее масло на раскалeнных двигателях. Мгновенно исчезающий бензин из повреждeнных емкостей. Кипящая вода в радиаторах. Раскалeнные пушки на только что захваченных английских позициях. Жаркое пламя сгорающих танков. Растрескавшиеся губы и жуткая постоянная жажда. Далeкие миражи оазисов и дворцов, исчезающие стоило только подойти поближе. И невозмутимые верблюды, наблюдающие за его бронированными колоннами. Душные дни сменялись холодными ночами, когда без шинели можно было замeрзнуть. А на смену холоду ночи опять приходила удушающая жара полдня. И так день за днeм, пока его войска рвались на восток, через эти проклятые пески.
Через неделю, обойдя блокированный Тобрук, Африканский корпус выполнил поставленную перед ним первоначальную задачу. На этом его возможности и заканчивались. Но тут на Роммеля пролились дары фюрера. К новой, полностью укомплектованной, панцер-дивизии фюрер добавил поддержку ещe одного воздушного корпуса, затем были переброшены ещe две пехотные дивизии, а самое главное, итальянцы всe-таки притащили танкеры с горючим. Всe это свалилось на его голову настолько вовремя, что впору было поверить в свою счастливую звезду.
И он ударил! Ударил так, что британцы, бросая танки и пушки, выбрасывая из перегруженных автомобилей оружие и боеприпасы, побежали во всю мощь моторов. Сталкивая с шоссе брошенные англичанами автомобили, его танки рвались к Каиру. Панические вопли эфира сопровождали каждый оазис занятый его войсками, каждый бархан, оставленный позади его мотопехотой. Почти не встречая сопротивления он к середине мая вышел на рубеж Эль-Аламейна и... остановился.
Не потому, что британцы сумели организовать оборону. И не потому, что Черчилль перебросил в Египет всe, что сумел найти в пределах пары тысяч километров.
Просто у его танков закончилось горючее!
И взять его было негде!
Фюреру было уже не до африканских чудес. Роммель выполнил свою задачу, оттянув на себя все английские войска Средиземноморья. Да, его действия позволили сократить сроки югославской и греческой операции. Стремительно убегающие англичане не способствовали поднятию боевого духа союзников. Греческие генералы
Столь же быстро была разгромлена и Югославия. И хотя войска ещe могли сражаться, генералы предпочли сдаться на милость победителя. Просидев в министерских креслах всего две недели, поспешили удрать вслед за убегающими англичанами и их ставленники.
Победоносный вермахт растекался по Балканам.
А Роммель остановился в шести десятках миль от желанной, но пока недосягаемой, Александрии.
Нет, фюрер не забыл его лично. Не забыл и его солдат. Награды на его корпус посыпались как из рога изобилия. Дождь Железных крестов всех степеней пролился на солдат и офицеров Африканского корпуса. Вот только бензинового дождя, который ему был так нужен, Роммель не дождался. Рейху было не до никчемных пирамид. Фюрер посоветовал попросить горючее у итальянцев. Но дуче сам сидел на голодном пайке и того, что он сумел наскрести, с трудом хватало для парирования контрударов англичан, которые они наносили с периодичностью, говорящей о том, что делали они это не из стремления отбросить его назад. Просто это была реакция британских генералов на назойливые понукания Черчилля.
Наступило тягостное равновесие. У Роммеля не было сил отбросить англичан, а британские генералы не испытывали большого желания отбросить его. Больше трeх недель продолжались взаимные прощупывания противника, которые пока не привели ни к какому результату. Ставя себя на место англичан, Роммель находил десятки способов нанести поражение если не его дивизиям, то хотя бы итальянцам, старательно готовился к предполагаемому удару, но всe заканчивалось ложной тревогой. В конце концов и у него возникло ощущение несерьeзности сложившегося положения. Его солдаты плескались на пляжах Аравийского залива, по другую сторону которого шумела пока недоступная Александрия. В нескольких километрах от него принимали солнечные ванны англичане. Иногда над немецкими позициями пролетали английские Харикейны, его зенитчики отвечали ленивым огнeм, которым всe и заканчивалось. Почти все самолeты прикрытия его корпуса были перебазированы на будущий Восточный фронт, а те, которые остались, были ограничены жестким лимитом горючего.
А с началом компании на востоке поведение британских генералов стало настолько вызывающим и беспечным, что возникало сильное желание наказать их за самонадеянность. Вот только сил на это не было.
Визит Паулюса давал надежду, что возникшая неопределeнность должна разрешиться каким-либо образом. Или он должен окончательно разгромить англичан, но вероятность такого решения проблемы всe-таки была очень маленькой. Или же, что более ожидаемо, его заставят отойти на более выгодные для обороны рубежи, для консервации сложившейся ситуации. Что неприемлемо для него лично, но выгодно для Германии, которой ещe один активный фронт в данной ситуации попросту не нужен.
Наконец томительная дорога закончилась. В сомнительном уюте штабной палатки, к которому командующий Африканским корпусом привык за эти месяцы, но который вызывал у, привыкшего к уюту генерального штаба, Паулюса брезгливое выражение лица, наступило время серьeзного разговора. Оставшись вдвоeм, генералы посмотрели друг на друга, после чего Паулюс извлeк из своeго портфеля несколько листков бумаги и подал Роммелю.
– Тебе надо ознакомиться с этим, Эрвин.
Гриф в левом углу документа "Совершенно секретно. Только для командования" сообщал о серьeзности данной бумаги, а уточнение, сообщавшее, что это всего лишь пятнадцатый экземпляр документа, говорило о значимости его, командира Африканского корпуса, в нынешней иерархии вермахта. А вот само содержание вызывало столько вопросов, что Роммель пытался несколько раз оторваться от него, но каждый раз Паулюс, останавливал его, требуя дочитать до конца.