Мажор: Путёвка в спецназ
Шрифт:
Проскочив всю полосу, даже не запыхавшийся Рогожин, подошёл к нам:
– Ну и сколько там получилось? Боец!!! Я спрашиваю, за какое время я прошёл полосу препятствий?
– Я не знаю… – Вовка обречённо смотрит на секундомер. – Я нажать забыл…
– Ну, так нажми!
– Есть!
– И что получилось? В норматив уложился? – хохотнул Рогожин.
Балагур обречённо кивает:
– Вот прям сейчас лучше норматива на шесть секунд…
Ну что я могу сказать, у Тунгуса оказалось лучшее время, у меня второе, у Марата третье, а у Балагура четвёртое. После того, как этот пыточный тренажёр прошли все, мы отправились на стрельбище. Сейчас я с улыбкой вспоминаю эту полосу препятствий… детский сад. Если бы тогда знал, что меня ждёт впереди… ногу бы сломал где-нибудь посреди пути…
На стрельбище ожидаемо лучшими оказались Марат и Тунгус, что с автоматом, что со снайперской винтовкой. Я тоже не ударил в грязь лицом, но и особо не выделялся. А вот когда дело дошло до пистолетов…
– А с двух можешь?
– Так точно! – я скромно потупился. – И по движущимся и в движении…
Хотя внутри всё ликовало! Сейчас, сейчас мой звёздный час! Не без основания я считал себя лучшим, даже инструктора признавали моё первенство!!!
– Хм… Читал я в деле, читал… Тогда сейчас все отстреляются, и пойдём в тир. Покажешь!
Ух, как я показал!!! В движении, по движущимся мишеням… на дистанции – от двадцати, до сорока пяти метров… Пять десяток, шесть девяток и три восьмёрки…
– Молодец Милославский! – Рогожин широко улыбнулся. – Но что б ты не зазнавался…
Забрав у меня пистолеты, сделал несколько пристрелочных выстрелов… подошёл к мишени… посмотрел… хмыкнул… выстрелил ещё по разу… снова посмотрел, и удовлетворённо покачав головой, пошёл на огневой рубеж.
Встал, замерев и уставившись в одну точку перед собой:
– Давай!
Там где я крутился или хотя бы поворачивал голову в сторону мишени, он просто стоял… И, подняв руки, стрелял, всё так же смотря перед собой: едва мишень приходила в движение, как следовал выстрел… Да, меня учили стрелять не целясь, стрелять туда, куда я смотрю… Я так и стрелял, но он-то не смотрел!
– Милославский!
–Я!
– Будь любезен, озвучь результат!
Офигеть!!! Девять десяток, пять девяток! При этом, не тратя ни мгновения лишнего!
– Ну что боец? Как? Сбил я твою спесь?
– Ещё как… Ещё и мордой пару раз в «это самое» макнули! – сконфужено признал я.
– Научиться хочешь?
– Да!
– На рукопашке не облажаешься, я тебя возьму… Кстати, вас это тоже касается… – ткнул пальцем в Тунгуса и Марата.
Ах, сколько раз я потом жалел, что чья-нибудь шальная пуля не вынесла мне мозг…
Что же касается рукопашного боя… Минут пять старлей с улыбкой наблюдал за нами. Потом сплюнул и приказал остановиться:
– Нет, хлопцы, так дело не пойдёт! Меня интересует ваша реакция, а не то, насколько хорошо вы друг другу поддаётесь…
И не обращая внимания, на наши честные глаза, хмыкнув, добавил:
– Генералов разводить будете! Устроили показуху! А ну, в очередь…
Млять!!! Больно-то как!!! Вы пробовали ударить ветер? Или бороться с бурным речным потоком? Попробуйте! А я не буду… мне старшего лейтенанта Рогожина за глаза хватило! Ох-хо-хох… Если бы я знал… КАК! Он будет учить нас рукопашке… Или я уже повторяюсь? Один фиг, сколько раз я жалел, что мне не свернули шею в этот день…
А взял он: меня, Тунгуса, Марата, Балагура и ещё одного парня, имени которого уже не помню, а может и не знал… Хотя по поводу Вовки, Рогожин частенько сокрушался:
– И где были мои уши, когда я вас набирал?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Элитная часть? Нет, ну надо же было так влететь? Учебка! Ещё одна учебка! И ведь что ещё интересно: Рогожин ни слова не соврал. Это было элитное учебное заведение. С подобающим уровнем секретности, письма мы теперь получали распечатанными. И что интересно, адрес на них был всё тот же, что и раньше. Хотя находились мы совсем в другом месте. Нас об этом предупредили сразу, чтоб лишнего не писали. А мне так вообще в жилу! Я ж ракеты в тайге охраняю, хотя решил на всякий случай написать, что теперь при штабе бумажки перебираю, а то, как бы папка жалеть меня не начал! А то мало ли… А так, сынок в безопасности – всё хорошо! Забегу немного вперёд и скажу о том, что всё время пока я служил, адрес ни разу не сменился. Ну да у военных это нормальное явление…
Вы вот, наверное, недоумеваете, что это на меня нашло? Или думаете, что я записался в мазохисты? Да нет. Просто за прошедшее время я многое понял и осознал. Вот за вами когда-нибудь ходил табун охраны? Чтоб чуть ли не свечку держали… в процессе… Надеюсь, вы понимаете, о чём я? До такого, конечно, не доходило, но было очень близко и так раздражающе. Естественно хотелось свободы, и, как правило, постоянные побеги. А стоило хоть на минуты вырваться из-под опеки, как меня начинало нести. И вот наконец-то, я сам за себя. Да надо мной командиры, но ведь никто не бегает за тобой:
– Егор Анатольевич, это нельзя, туда не надо, папа ругаться будет…
И всё зависит только от меня. Сверну шею, так сам! Но это вряд ли, я ещё всем покажу, что нахрен мне эта охрана не нужна!!!
Однако, вернёмся к тому, чему собственно мы учились. А готовили из нас диверсантов: по какой-то новой, ускоренной программе. Ну и как водится, на нас ставили эксперимент – загнёмся или нет. Хотя это я, конечно, утрирую: всё было рассчитано до мелочей, вот вроде сейчас упадёшь и не сможешь встать… но нет – «выходной».
Как мало надо человеку для счастья! Всего лишь выспаться… Примерно раз в три-четыре дня: нам давали отоспаться. После стандартных четырёх-пяти часов – нам давалось двенадцать. В первой учебке: шесть часов было за счастье, но и пахать приходилось меньше и, казалось бы, что со временем мы должны были привыкнуть спать меньше, но постоянные нагрузки, как физические, так и моральные – выжимали всех. Поэтому мы спали как убитые и бывали случаи, когда Рогожин накидывал часок другой… Но потом снова выжимал из нас все соки!