Мазохистка
Шрифт:
– ВРООООЙ, ПОЧЕМУ ТАК ДОЛГО?
– Ши-ши-ши, мы водили принцессу погулять, она слишком долго сидела взаперти.
– Зачем ты ведешь ее в свою комнату? – Суперби подозрительно приподнял одну бровь.
– Он просто показывал мне свою комнату, – вступилась я за Бела, сделала шаг, оступилась и упала бы, если б Скуало не подался вперед. Он тут же отстранился, схватил меня за запястье и потащил куда-то – по-видимому, в комнату. Двое подчиненных, нагруженные пакетами, еле поспевали за нами.
Наконец, мы дошли, парень отпустил мою руку, и я устало рухнула на софу. Мужчины поставили пакеты к стене под коллекцией мечей,
– Сегодня будешь спать на софе.
– Что? Это еще почему?
– Ты пьяная.
– И вовсе нет!
– Это не обсуждается.
– Ну, тогда я пойду… к прЫнцу, – я медленно встала, сняла белое пальто и, оставшись в одном облегающем черном платье-мини, босиком направилась к двери. Скуало мгновенно оказался передо мной, чего я несколько не ожидала, поэтому врезалась прямо в него второй раз за день. Он сжал мои плечи и сильно встряхнул меня:
– ОЧНИСЬ, ЖЕНЩИНА! КУДА ТЫ СОБРАЛАСЬ?
– К Белу, – не моргнув глазом ответила я.
– В ТАКОМ ВИДЕ? ТЫ ХОТЬ СООБРАЖАЕШЬ? – его пальцы все еще держат меня за плечи. Я слегка откидываю голову назад.
– Ты разрешишь мне спать на кровати?
– Нет.
Пытаюсь вырваться, но он не отпускает.
– Ну и ладно, – обиженно протягиваю я.
Суперби разжал хватку, а я ушла в ванную, прихватив из одного из пакетов полотенце, щетку, пасту и самую короткую сорочку – у меня появился план. Парень закрыл дверь и снова повесил ключ на шею. Когда я вышла в своем пеньюаре и легла на софу лицом к стене, услышала, как Скуало хмыкнул. «Вот изверг! Неужели позволит мне так спать? На улице все-таки осень! Я же замерзну», – думала я, но из принципа продолжала лежать, хоть от холода чуть ли зубы не стучали. Через какое-то время я забылась сном, но чувствовала, как у меня дрожат ноги и руки. А потом вдруг стало тепло. Я сонно приоткрыла глаза и увидела, что лежу под одеялом на кровати, а перед моим лицом – спина Скуало. Улыбнувшись, я прислонилась к ней щекой и заснула, на этот раз – до утра.
====== Часть шестая. ======
Прошла неделя. После похода по магазинам с Луссурией Скуало перестал запирать дверь, и мне разрешалось гулять по замку, но в сопровождении все тех же двух подчиненных, что несли тогда мои пакеты с покупками. Толку от этого было немного, так как большинство дверей оказались заперты. Приходилось довольствоваться прогулками под конвоем во дворе, но я и возможности подышать свежим воздухом была неслыханно рада. Три месяца в темнице – все вокруг казалось мне чудом. Пару раз я слышала взрывы на третьем этаже, Луссурия объяснил мне, что «боссу долго несли виски». Не хотела бы я с ним встретиться. Но со слов Жана – одного из моих сопровождающих – он практически никогда не покидает своего кабинета, поэтому вероятность встречи «стремится к нулю». Еще я узнала, что в Варии есть еще один офицер – Леви-а-Тан, который молится на Занзаса, и был какой-то Мармон, который полгода назад куда-то пропал, отчего принц Бельфегор очень скучает, так как общался, в основном, только с ним.
Распорядок дня практически не менялся – утром мне приносили завтрак, потом я шла на прогулку, иногда болтала с Луссурией или торчала в комнате у Бельфегора, обедала, читала очередную книгу (в
Сегодня вечером Скуало не вернулся. Дождавшись полуночи, я пошла в комнату Луссурии. Дверь была открыта, и я зашла:
– А, проходи, дорогуша, – парень сидел на диване с пилочкой в руках, – хочешь поболтать перед сном? – он посмотрел на мое лицо. – Что-то случилось?
– Нет, просто… Скуало не вернулся, – я топталась на пороге, теребя подол сорочки.
– Да что ты там стоишь? Проходи! – он приступил к маникюру на другой руке – А Скуало на миссии в Японии. Бедняжка, ты боишься спать одна? Можешь остаться у меня.
– На миссии… – я не услышала последней фразы. – Это… опасно? – Взгляд мой был устремлен куда-то вдаль. Лусс оторвался от своего занятия и уставился на меня.
– Беспокоишься за нашего капитана? Я же рассказывал тебе про него, ему ничего не угрожает, не бойся.
– А что за задание? – я, кажется, не слышала его увещеваний.
– Не знаю. Босс вызвал его утром, а днем он уже уехал.
– Даже не сказал ничего…
– Дорогая, наш Скуало не такой человек, ты же понимаешь, – я кивнула, – он возвращается даже из самых отчаянных миссий, так что не переживай. Будешь чаю? Или чего покрепче? – парень подмигнул.
– Пожалуй, – согласилась я.
Мы пили чай с каким-то невыносимо сладким ликером, который, однако, не слабо ударил мне в голову, и жаловались друг другу на «бесчувственных мужиков». За три часа мы успели обсудить многие темы, а под конец я так разоткровенничалась, что рассказала о своей жизни в семейном поместье и о брате. Луссурия все пытался выведать про моих кавалеров, но я мотнула головой.
– Чтооо? Как – не было?
– Брат очень ревностно к этому относился и запрещал мне общаться с ухажерами, даже со своими друзьями.
– Бедняжка.
– Теперь я понимаю его – наверное, он в каждом моем кавалере видел угрозу, – вздохнула я. Сердце кольнуло, а глаза предательски защипало.
– Беееедная моя деееевочка, иди сюда, – Луссурия обнял меня за плечи и прижал к груди, и я заплакала. Мне так этого не хватало. Пусть он и голубой, но, кажется, единственный сочувствующий мне здесь человек. Он успокаивающе гладил меня по голове, приговаривая всякую ласковую бессмыслицу. Когда я успокоилась, он налил мне еще чаю, и мы перебрались на кровать.
– Расскажи мне что-нибудь! – попросила я.
– Про что? Или… про кого? – “Не устает же он меня подкалывать!”
– Не знаю… А где… кхм…
– Что?
– Ну, ты сказал, что Скуало, – при упоминании его имени, Луссурия разулыбался, а я, кажется, опять покраснела, – пригласили в Варию, когда ему было четырнадцать.
– Все верно, милая.
– А как же его родители? Разве они не были против? Даже если они из мафии, разве хотели они такое будущее своему ребенку?
– Если ты растешь в мафиозной семье, то другого будущего у тебя нет. Думаю, родители Скуало гордились бы, что его приняли в Варию.