Мчс для разбитых сердец
Шрифт:
— Жень, вот какого … ты оставил Тимку одного?! Вы, что не знаете инструкций и правил?! Куда Димка смотрел?!
— Дядя Ваня, вы же знаете своего сына. А Дмитрий Егорович… ну… в общем он тоже…
— Знаю, — прикрыл глаза потрепал перепуганного парня по плечу. Вмиг потерял строгость и злость, превратившись в испуганного за ребенка отца. — Спасибо, что спас его. Пойду чай Наденьке принесу.
Странно, но в этот момент Иван Петрович мне кого-то напомнил. Но вот кого?
— Таисия, может вам тоже чай или кофе?
— Нет, Жень, спасибо, —
Сегодня моя очередь узнать, каково это, когда город продолжает жить своей жизнь, спит или веселится, а у меня трагедия. Смотреть со стороны легче, чем видеть изнутри.
Густая темнота разбавлялась желтым светом фонарей. Машины скорой помощи в странном, рваном ритме приезжали и уезжали. Очень скоро я перестала их видеть.
Перед глазами мелькали картинки: первая встреча, обида на штраф. Парк. Зал ожидания. Приезд на квартиру Тима. Авария в автобусе. Палата. Забота Тима, тогда выводящая из себя, а сейчас вызывающая грустную улыбку и желание вернуть все назад.
— Пойдем нечего стоять, — вздрогнула от неожиданности, настолько ушла в себя. Быстро вытерла слезы, даже не почувствовала их. — Операция — это не быстрое дело. Присядем, Женька чай для тебя принес. Пойдем.
Спокойный голос Ивана Петровича, помог быстро прийти в себя. Даже представить не могу, что сейчас чувствуют родители. А я эгоистично погрузилась в свои переживания, вместо того, чтобы утешить и поддержать их.
— Спасибо, — взяла чай в бумажном стаканчике. Меня посадили в кресло рядом с Надеждой Егоровной. Мама легонько сжала мою руку давая свою поддержку.
Сделала маленький глоток обжигающего чая, даже его вкус такой же горький, как и мое состояние.
Минуты текли настолько медленно, что казалось будто время остановилось. И мы все словно мухи, увязшие в янтаре.
— Я видела твою работу в ресторане Ванечки. Очень красиво и настолько реально, так и хочется пройти дальше по улице.
— Наденька, — Иван Петрович поджал губы и махнул рукой.
Так вот почему мне отец Тима показался знакомым. Когда-то видела в новостях рассказ об открытии нового ресторана и еще подумала, что дядька колоритный, таких рисовать сплошное удовольствие. Сеть его ресторанов лучшая в городе, поэтому и мелькает на экране телевизора часто. Многие события города проходят именно там.
— Спасибо, — стало неловко от пришедшей догадки.
Это что же получается, меня взяли на работу художником потому, что Тим попросил, а не я такая талантливая. Ой, так это же и деньги, тоже не мои, а Тима, вернее его родителей. То есть в любом случае Тим, как и хотел, за все платит самостоятельно. Теперь понятно почему он нас скрывал друг от друга.
Впрочем, сейчас это уже не имело значения. Главное, чтобы он жил. А со всем остальным справимся. Я на это надеюсь.
За окном стало совсем светло, но принесет ли новый день радостные события? Очень хочу в это верить. Но почему же операция так долго идет? Ожидание и неизвестность пугают.
— Вы родители Тимофея? — мы подскочили и подошли к крепкому мужчине, наверное, он ровесник родителей Тима. Вид у него был уставший и печаль в глазах болью отозвалась в сердце. — У него множественные многоуровневые повреждения позвоночника, приведшие к сдавлению магистрального сосуда спинного мозга. Плюс ожог второй степени. Предварительный прогноз на полное выздоровление двадцать-тридцать процентов.
Мама заплакала, спрятавшись на груди мужа. Я сжала руки, вонзив ногти в ладони, сдерживая слезы.
— Доктор, но может можно что-то сделать? — Иван Петрович бережно гладил жену по спине. — Вы не стесняйтесь у нас деньги есть.
— Все, что вы можете сделать, кроме назначенного лечения — вселить веру и желание встать на ноги. Процесс выздоровления длительный и болезненный. Надо набраться терпения и упорства. Вы воспитали героя, которым можно гордиться.
— Мы можем его увидеть? — Надежда Егоровна взяла себя в руки.
— Сейчас нет. Он спит. Приходите завтра к обеду, к тому времени все процедуры и осмотр будут завершены.
— Спасибо, доктор.
— Всего доброго, — резко развернувшись поспешил дальше.
— Таисия, поедемте к нам, — улыбка мужчины была на губах, но не касалась глаз.
— Нет, спасибо. Я лучше к себе, — надеюсь родители не в курсе, что мы с Тимом живем вместе.
— Вы уверены, что стоит оставаться одной сейчас? — вкрадчивая интонация напрягла не только меня и Надежда Егоровна, и Евгений смотрели на него недоуменно.
— Да. Мне нужно побыть одной, — спасибо, что подсказали вежливую причину для отказа. Хватит и того, что живу за их счет, как оказалось. Еще и в их дом ехать, ну ж нет.
— Таисия, то, что сказал врач…
— Я верю в то, что Тимофей встанет на ноги, — знаю, что перебивать не хорошо. Но и молчать не могу. — Он сильный и слишком любит свою работу.
— А вот на работу он уже вряд ли вернется, — цепкий взгляд не отпускал ни на мгновение, внимательно отмечая все детали.
— Что? — внутри все похолодело от ужаса. Для Тима работа слишком важна, чтобы легко от нее отказаться. Но, если все так, как говорит его отец, то у него не будет выбора.
— Такая травма бесследно не проходит, уж поверьте бывшему пожарному, — а вот этого я не знала. Это что же у них семейная традиция такая?
— Но… боже, когда Тим узнает…
— Да, это подорвет его. И я хочу верить, Тасенька, что домой вы едете исключительно чтобы отдохнуть, а не собрать вещи и сбежать, — последнее он сказал на столько жестко, что я вздрогнула.
— Что?! Да как вы можете?! Я люблю Тима! — он что же на самом деле думает, что я с его сыном из-за денег?
— Хочу на это надеяться.
— То есть ваше приглашение всего лишь желание не дать мне сбежать, а не забота о моем душевном состоянии? — его недоверие больно ударило. Мне захотелось ответить тем же.