Меч ангелов
Шрифт:
– Уже мечтаю, чтоб вы говорили "меч Господень", - буркнул я и сел на ящик, стоящий возле кровати.
– Лёбе говорит, что молокосос был не один. Кто дружил со Швиммером? Кто-то из ваших исчезал в то же время? Может, на несколько дней?
– Нет.
– Прежде чем ответить, он минуту подумал.
– Ничего такого.
– Вы не помогаете мне.
– Потому что ничего, Богом живым клянусь, я не знаю! – Он почти кричал.
– Обо всём этом судачат и тут, и там...
– И о чём судачат? – прервал я его.
– У Швиммера была, была ...
–
– Как говорят, когда кто-то очень хочет чего-то и стремится к этому любой ценой?
– Мания? – подсказал я.
– О, вы поняли! – Обрадовался он.
– Именно мания, вы правильно сказали. Я давно уже заметил, что вы имеете богатый словарный запас и ловко им пользуетесь. Вы никогда не думали попробовать…
– Хайнц – Снова прервал я его. – Какая мания?
– Ах да, простите. Так вот, он хотел её лишить добродетели. Вы представляете себе?
Я охотно себе это представил, хотя обычно подобные удовольствия любили люди в пожилом возрасте. Это для них привозят с юга молоденьких, смугловатых дев и продают по очень высоким ценам. Иногда, в конечном итоге, по нескольку раз, ибо рекомые девы быстро учились, как удачно изобразить телесную невинность.
– Откуда вам об этом известно?
– Кто-то там кому-то сказал за пивом.
– Риттер махнул рукой.
– Но я не знаю, имело ли всё это именно такой смысл.
– Поиск смысла оставьте мне, – ответил я и пригубил глоток вина из кружки.
Вино было не лучшего сорта и немного кислое, следовательно, Риттер, как и обычно, был на мели.
– Откуда он вообще взялся в Хезе? Родился здесь или приехал из провинции?
– Вроде...
– Риттер постучал пальцами в разлитой на столе винной луже, - приехал. Да, наверное, но уже много лет тому назад. Вроде, его родители имели мельницу или что-то такое, но лишили его наследства, или что-то вроде того.
– Ну, теперь видите сами, сколько вы всего знаете?
– Обрадовался я.
– Теперь ещё припомните, из какого села он родом. Только не выдумывайте, пожалуйста, ибо если я подамся в напрасное путешествие, я вернусь в Хез очень недовольный. А когда я недоволен, моя прирождённая кротость чахнет, как цветок без полива.
– Бa.
– Он посмотрел на меня. – Да если бы я знал! Но не я ли говорил, что вы красиво изъясняетесь? У меня есть слух, мастер Маддердин, поверьте мне, у меня есть слух.
– А кто может знать?
– Я пропустил его замечание мимоходом.
– С кем Швиммер пил? С кем ходил по девкам? Кому доверялся?
– По девкам не ходил, не открывался никому, - буркнул Риттер.
– Какой там, бирюк… А пил обычно с одним таким.
– Щёлкнул пальцами в воздухе.
– Вы освежите мою память?
– спросил хитро.
– И почему ты мне так нравишься, Хайнц?
Я вздохнул и вынул из кошеля одну монету. Катнул её по столу в его сторону. Монета остановилась в луже вина, но не успела упасть, как Риттер проворно схватил её двумя пальцами.
– Алоис Пимке - сказал он невнятно, ибо в это время пробовал монету на зуб.
– Вертелся там-сям, иногда помогал нам с декорациями. Но он не исчез, мастер Маддердин. Я видел его недавно в трактире.
– Где найти этого Пимке?
– Поищите "Под рылом и хвостом", либо "Под канатоходцем", либо в "Грудастой актрисе".
– Хайнц, Бог мне в том свидетель, что если ты всё это придумал, я сдеру с тебя кожу. Но в конечном итоге лучше всего будет, если ты пойдёшь со мной. В конце концов, ты знаешь Пимке, следовательно, ты мне его и укажешь.
– Что вы, нет, – заволновался он.
– Того только недоставало, чтобы в городе заговорили, что я доношу в Официум.
– Хайнц, мы просто пойдём выпить, - пояснил я.
– А как только ты укажешь мне Пимке, ты вернёшься себе спокойно домой. Кроме того, Инквизиториум не имеет со всем этим ничего общего. Это частное дело.
– А если я не соглашусь?
Я знал множество способов, чтобы смелых и сварливых людей преобразить в необыкновенно покладистых, почти покорных. Но ведь я не намеревался запугивать Риттера, который и так до сих пор не понимал, что похищение Илоны уже приняло вид, отличный от занимательных сплетен в трактире.
– Тогда, мастер Риттер, я шепну будто бы случайно в несколько ушей, что вы являетесь агентом Инквизиториума. И агентом необыкновенно полезным.
О чудо, он рассмеялся и даже хлопнул себя по колену. Но потом посмотрел на меня взглядом, уже немного омрачённым. Видно, до него дошло, что такую сплетню я могу пустить в любой момент, и трудно ему будет объясниться, учитывая тот факт, что нас не раз видели вместе. Таков уж, к сожалению, был наш мир, что информаторы Святого Официума не могли гордиться своей весьма полезной миссией, но должны были глубоко скрывать это честное призвание. Я мог об этом факте печалиться, но я не мог его не использовать.
– Хорошо, - неохотно сказал он, ибо, в конце концов, какой был у него выбор.
– Но только потому, что питаю к вам труднообъяснимую привязанность... Но, - он поднял указательный палец, - наисветлейшему императору будет одиноко без своего брата-близнеца.
– Получите вторую монету, как только укажете мне Пимке. С какого трактира начнём?
– Две монеты, – выпалил он быстро.
– А начнём мы с "Канатоходца", – прибавил он, потирая верхнюю губу.
– Наибольшие шансы, что будет там?
– Не-е.
– Протянул он с игривой улыбкой. Как видите, чувство юмора вернулось к нему довольно быстро.
– Там варят лучшее пиво!
Он положил монету в кошелёк и набросил на плечи плащ.
– Ну, а уже я думал, что просижу ночь в грустном одиночестве, - сказал он довольным тоном.
– Только я умоляю вас: вы не выдадите меня? Что это я?
– Как вы думаете, мастер Риттер, сколько людей были бы склонны мне помогать, если бы я выбалтывал по дворам, кому обязан информацией?