Меч Бедвира
Шрифт:
— Лучше бы ты последовал примеру своего приятеля, — насмехался Оливер, парируя один удар, подныривая под другой и перепрыгивая через третий. — Где тебе справиться с Оливером де Берроузом!
В ответ циклоп выдал свирепый шквал ударов, так что Оливеру пришлось отступить, и хотя он мог, пожалуй, дюжину раз ткнуть своей рапирой, его попытка перейти в наступление позволила бы циклопу нанести ответный удар, а это Оливера никак не устраивало. Тварь была сильной, а его меч — почти таким же тяжелым, как сам хафлинг.
— Я мог ошибаться, — снова признал хафлинг, яростно отмахиваясь, чтобы не подпустить
Мгновение спустя рыжий пони Оливера обрушился на спину циклопа, опрокинув того на землю, а затем принялся топтать орущую тварь. Невероятный скакун, воспитанный необычным хозяином, принялся подпрыгивать на месте, при каждом прыжке круша кости противника.
— Как тебе мой пони? — вежливо осведомился Оливер.
Циклоп взревел и попытался подняться, но копыто обрушилось ему на лицо.
Лютиен попал в серьезную переделку. Он не был опасно ранен, но все же кровь, струившаяся по лицу, заливала глаза, а наконечник алебарды, мелькавший перед ним, казалось, двоился.
Юноша даже не имел возможности выхватить меч, поэтому, чтобы принудить преследователя хотя бы ненадолго ослабить натиск, ему пришлось вновь использовать лук в качестве дубинки.
Отступая, Лютиен наткнулся на дерево и даже задохнулся от удивления. Проворный юный Бедвир отклонился в сторону, когда циклоп, полагая, что ему некуда деться, нанес удар, и острие алебарды оставило глубокий след на коре.
Лютиен ударил луком, но промахнулся и попал по дереву. Он посмотрел на лук и страдальчески поморщился — тот был сломан пополам.
Циклоп расхохотался; Лютиен бросил лук в него, тварь отбила его в сторону, смех сменился ревом, когда одноглазый вновь ринулся в атаку. Однако теперь циклоп обнаружил, что его противник вооружился мечом.
Пони Оливера все еще танцевал на ревущем циклопе, когда хафлинг вскочил в седло. Он собирался развернуться и броситься на помощь юноше, который столь своевременно вмешался в неравный бой, но задержался, услышав шепот внутри повозки.
— Застрели его! — требовал женский голос. — Или ты трус?
Оливер согласно кивнул, догадавшись, что неведомая путешественница разговаривала с купцом. Хафлинг был уверен, что большинство купцов трусы. Он вскочил ногами на седло, направил пони к фургону и легко вспрыгнул на крышу, чуть не наступив на распростертое тело циклопа, в лицо которого глубоко вонзилась стрела. Оливер опустил глаза на ботинок, запачканный кровью циклопа, и лицо его скривилось от отвращения. Неожиданно огромная рука шевельнулась и обхватила лодыжку хафлинга, едва не сбросив его с крыши.
Возница упрямо держался, несмотря на стрелу, торчавшую из его груди. Оливер хлестнул его сверху клинком рапиры, а когда циклоп отпустил его лодыжку, чтобы схватиться за новую рану, хафлинг двинул ему в глаз. Циклоп захрипел, попытался закричать и мешком свалился с сиденья между фургоном и лошадьми, нервно переступавшими с ноги на ногу.
— Твое счастье, что ты не запачкал мою прекрасную ворованную одежду, — сообщил ему хафлинг. — Тогда я, безусловно, убил бы тебя.
Насмешливо фыркнув, Оливер продолжил путь по крыше фургона и опустился на одно колено. Мгновение спустя купец высунулся из окна, сжимая в пухлых руках арбалет, направленный в сторону Лютиена и последнего оставшегося солдата.
Что-то стукнуло купца по макушке.
— Не думаю, что тебе в голову пришла мудрая идея, — услышал он сверху. Купец медленно повернул голову вверх, увидев хафлинга, все еще стоящего на одном колене, упершись локтем в другое. Рука в зеленой перчатке сжимала рапиру, направленную купцу в лицо, а указательный палец хафлинга небрежно постукивал его по носу.
— Я, конечно, не знаю точно, — небрежно продолжил хафлинг, — но думаю, что он может стать моим другом.
Купец заорал и попытался извернуться, чтобы навести арбалет на другого противника. Рапира неожиданно метнулась вперед, мелькнув перед глазами неудачливого воина, и тот замер в шоке. Как только купец слегка пришел в себя и понял, что даже не ранен, он попытался завершить движение, умудрившись нажать на спусковой крючок арбалета. Вот только к тому времени стрелы больше не было в ложе арбалета, поскольку ее легко извлекла оттуда умело нацеленная рапира.
Оливер развел руками и пожал плечами.
— Я молодец, ты должен признать, — сказал он. Купец снова завопил и исчез в фургоне, где на него тут же накинулась женщина, обзывая его трусом и многими другими еще более худшими словами.
Оливер удобно уселся на корточках, получая удовольствие от всего в целом, и устремил взгляд на продолжавшуюся схватку.
Циклоп свирепо размахивал алебардой. Юноша, к его чести, не получил новых ран, но он беспорядочно размахивал своим клинком, явно не привычный сражаться против такого длинного оружия.
— Бросайся вперед, когда он пойдет в атаку! — крикнул ему Оливер.
Лютиен услышал совет, но стратегия осталась для него непонятной. Юноше приходилось сражаться против копий, используемых на арене, но те были не более восьми футов длиной. Древко этой алебарды почти вдвое превышало их.
Следуя полученному совету, Лютиен рванулся вперед, когда циклоп вновь ударил, и кончик алебарды немедленно вонзился в правое плечо юноши. Тот с криком упал назад, перекинув меч в левую руку и схватившись за раненое плечо.
— Не так! — выругался Оливер. — Не бей под углом, открывающим твоему врагу линию для атаки!
И Лютиен, и его противник на мгновение застыли, недоумевая, о чем это, черт возьми, толкует этот странный хафлинг.
— Не подставляйся приближающемуся вражескому наконечнику, — поучал Оливер. — Так поступает только неразумная гадюка, неужели ты глупее ползучей твари?
Хафлинг разразился долгой речью об особых методах отражения ударов длинного оружия и о нападении гадюк, но Лютиен больше не слушал. Скользящий удар вынудил его откатиться в сторону, а прямой — отшатнуться назад. Циклоп изменил направление и вновь ринулся вперед, полагая, что юноша потерял равновесие. Впрочем, он как будто действительно потерял его. Лютиен упал лицом на землю под алебарду. Кончик оружия циклопа царапнул юношу по спине, но не нанес серьезных повреждений, и Лютиен, извернувшись, ухватился рукой за древко алебарды, а меч резко направил вверх. Длинное оружие треснуло.