Меч для Кащея, или Три дороги к Поклон-горе

Синякин Сергей Николаевич

Кащей даже потрепал одобрительно своего Главного Советника по небритой щеке холодными костлявыми пальцами.

Каждое утро Бессмертный тренировался рвать оковы. Выпьет воды, рванет цепь и обрывки наземь бросит. Недоумевал Хныга - зачем это властелину?

Сегодня Кащей был в хорошем настроении. Примериваясь к оковам, ои добродушно пояснил:

– В детстве меня Кошей прозвали. Такое, понимаешь, противное имя... Я свою первую жену в подземелье заточил за то, что она меня Кащей называла...он поморщился и резким рывком разорвал цепь. Хныга восхищенно захлопал в ладоши.- Думаешь, зачем я это делаю?
– усмехнулся Кащей.- Слушай. Было это лет четыреста назад. Влез я в авантюрную

войну, попал в плен...- Кащей безнадежно махнул рукой.- Сам понимаешь, как к бессмертному относятся. На цепь и в чулан. Ни капли сам понимаешь, воды. Так и провисел сто лет, пока какой-то дурак в чулан не заглянул. Вот теперь и тренируюсь, чтобы по сто лет в темных чуланах не терять...

Он сел на трон, разглядывая золотые черепа, украшающие подлокотники.

– Месяц прошел,- напомнил он.- Я слушаю тебя, Хныга?

Выслушал Советника и глаза заблестели.

– Муромец у нас в небесах. Отлично! Заготовь, Хныга, именной указ о награждении верного нам водяного. Не скупись! А в скобочках укажи посмертно... Попович... Ну этому из заколдованного города не выбраться. Был я там лет сто назад. Там была надпись: "Вступай смело! Назад не гляди возврата не будет!" А я вторую часть оторвал и оставил только - "Вступай смело!" Хе-хе-хе! Вот он и вступил...- Кашей довольно потер руки.- И остался у нас, Хныга, сильный, но умом недалекий Добрыня. Его мы в расчет не берем, у него на пути Лихо Одноглазое, да в засаде Вий-истребитель стоит. Их Добрыне вовек не пройти. А если и пройдет, то одного богатыря три великана и огненный Змей быстренько охомутают!

Кащей Бессмертный сладостно раздул ноздри. Представились ему горящие бревенчатые хаты и поля в кровавом зареве, вереницы рабов в колодках, покорно бредущие в полон. Увидел Бессмертный горы трофеев и дань неисчислимую, открыл глаза и ненавистно прохрипел:

– Огнем! Железами калеными выжгу! А князя Владимира,Кащей простер костлявую руку.- князя в темницу, на цепь, пусть сгниет без света и синего неба!

– Вели седлать коня, Главный Советник!
– приказал он Хныге.

Хотел Советник остеречь повелителя, но глянул в его остекляневшие глаза и понял, что возражать ему сейчас, значит добровольно положить под топор палача свою мудрую голову.

Горделиво стоял Кащей в своем черном одеянии, простер руку перед собой, и тонкие губы, змеино кривясь, возглашали:

– На Русь! На Русь!

19. ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ

Проснулся Добрыня, а стол уже накрыт и подле стола Баба-Яга хлопочет. Не знал богатырь, что все раннее утро просидела над ним Яга, раздумывая и считая, что ей выгодно: убить сонного богатыря или помощь ему оказать? Русь-то Русью, а с Кащеем шутки плохи, пошлет наемников, те предательницу вместе с хатой спалят. И может быть убила богатыря Баба-Яга, да вспомнился ей статный Муромец, представилось ей, что входит богатырь в избушку и вопрошает грозно: "Куда, Яга, друга-товарища дела?" И потому суетилась Яга, что утренние гадкие мысли ей забыть скоре хотелось.

Не знал Добрыня, закусывая, что именно в это время прибило Летучий Корабль к Поклон-горе и бросил ловкий Симеон якорь, зацепившийся сразу за дуб трехсотлетний, и Муромец медленно, чтобы не вырвать огромный дуб из земли, подтягивал за якорную цепь к земле.

И не ведал Добрыня, что в это раннее утро садился на площади заброшенного города на ковер-самолет Алеша Попович, и уже по-походному снаряженный чернец спрашивал богатыря, поигрывая дубинкой-самобоем:

– Куда ты сейчас, Алеша? К Поклон-горе? Ковер, он дорогу знает...

– Нет,- отвечал юный богатырь.- Ты, Чигирь, поспешай побратимам на выручку, а мне еще на остров Буян надобно. Есть у меня

тамошное дело!

И совсем уж не ведал Добрыня, что хлынули на Русь с юго-запада черные орды враждуров; горделиво и без опаски шел на Русь Кащей Бессмертный, уверенный в гибели Защитников, и уходило население к Киев-граду, еще не зная, что ничем не может помочь им малолетний князь Владимир, так не вовремя прельстившийся молодильными яблоками.

Вытащила Баба-Яга на середину избы овальное зеркало с затейливым орнаментом, пустила по орнаменту красное яблочкп и подозвала богатыря. Чистое зеркало затуманилось и в нем отразилась земля, видимая с высоты птичьего полета: не зря летала Яга на разведку!
– стали видны дороги лесные и степные, а Яга нашептывала богатырю:

– Вот здесь ждет тебя, батюшка, Лихо проклятое! Снарядилось оно самострелами... А свернуть нельзя! Ведет дорога аккурат к Поклон-горе. Но это еще не все! Коли пройдешь Лихо, ожидает тебя за этим вот поворотом страшный Вий-истребитель...

После этих слов Яга сама сомлела от страха. Не ошиблась ли она в выборе, может вернее было бы богатыря в омут темный, а Кащей хоть и ирод, да родственник...

– Коня напоила?
– вернул к действительности Ягу голос богатыря.

– Напоила, напоила, касатик!
– торопливо запела Яга и мысленно себя успокоила: верно решила, верно! Не может Кащей победить богатырей русских, сколько раз уже пробовал, да безуспешно. Надо бы доглядеть за Добрыней, не ровен час подмога потребуется.

Присели на дорожку.

Помолчали.

Добрыня встал, подхватывая дорожную суму.

– Прощай, бабушка! Вовек не забуду твоего гостеприимства!

Стояла Яга во дворе, слушая удаляющийся перестук копыт богатырского коня, и сомнения вновь шевелились в ее душе: а ну как Кащей победит? Будешь здорова, как же! Соседские ведьмы сказали, что Кащей на Русь двинулся. Не лучше ли было выждать?

– Да, что это я?-спохватилась Яга - Экое дело - дорогу богатырю указала. И не просто указала, а под стрелы Лихо Одноглазого подвела. Чиста я перед Кащеем, если Лихо не оплошает. А ну как оплошает?
– у Яги мурашки по костяной ноге забегали.- Разве поверит тогда Кащей в верность и рвение? Ну, а не оплошает Лихо? Илья да этот оглашенный Попович не поверят никогда, что я Добрыне путь указала, а не под гибель умышленно подвела. Ах, ты, господи!
– в душевной маяте помянула старуха запретное имя.- Что же делать-то? Одни тебя могут вместе с домом спалить, другие - запросто!
– дом вместе с тобой!

Помыкалась Яга по двору и поняла, что не усидеть в избе. Понеслась ступа Яги туда, где может быть уже торжествовало Лихо Одноглазое.

А Лихо Одноглазое и в самом деле торжествовало. Лежал Добрыня на сырой земле, сраженный стрелою предательской.

Привык богатырь встречаться с врагом лицом к лицу и не думал, что настигнет его смерть из-за зеленой ели.

– А говорили, трудная задача!
– насмешливо сказало Лихо.- Да мне хоть каждый день по русскому богатырю, а то и по два!

Пнуло Лихо поверженного богатыря ногой, подхватило под руки и отволокло с дороги. Приторочило Лихо к луке своего седла повод богатырского коня и поехало войску кащееву навстречу, оставив Добрыню лежать с открытыми глазами под неподвижным высоким небом.

Тут и подоспела Баба-Яга.

Присела она над павшим и не знает радоваться ей или горевать. И слышит, на дубу придорожном ворон с вороненком разговаривает.

– Тятя,- спрашивает вороненок.- Можно я очи богатырю поклюю?

– И не думай!
– взъерошил перья ворон.- Тебе забава, а мне потом лети за тридевять земель в тридесятое царство за живой и мертвой водой!