Шрифт:
Синякин Сергей Николаевич
Меч для Кащея или три дороги к Поклон-горе
Фанто-фольклорная повесть
I. ЗАЩИТНИКИ
От опавшего яблоневого цвета казалось, что земля в саду покрыта снегом.
У белокаменной стены прогуливался уныло напевающий стражник. Стражник маялся от жары, вольно распустил кафтан и все пытался найти какую-либо тень.
В резной беседке кидали кости богатыри. Могучий чернобородый богатырь зажал кости для броска в широкой ладони. Другой полулежал на скамье, оглаживая окладистую русую бороду. Светлые волосы его были перевязаны кожаным ремешком. Глаза третьего -
– Однако опять у меня семерка выпала!-сказал могучий богатырь, разглядывая выпавшие кости.
– Плакала твоя гривна, Алешка!
– А мы другую поставим!
– тряхнул волосами юный богатырь и полез в сумку с серебряными расшитиями по коже.
На стене залязгали чем-то железным. Русый богатырь глянул из-под руки и сказал:
– Стража на смену пошла! Кончать надо игру!
– Ты, Добрыня, не торопи!
– возразил юный богатырь.
– Еще не сумрачно и кости отлично видать!
– Зато казна твоя изрядно опустела, - насмешливо и вместе с тем добро сказал русый богатырь.
– А ты казну мою не считай!
– запальчиво отрезал юный богатырь. Кидай, Илья!
Илья сгреб кости, но бросить не успел. У белокаменных княжеских палат заголосили и помчались от княжеского дома дворовые девки, а на резное крыльцо выскочила красноносая заплаканная княгиня и заревела в голос.
Добрыня приподнялся, глянул в кулак:
– Что за суматоха?
На крыльце появилась дородная.старшая кормилица в красном сарафане и кокошнике расшитом бисером. На руках у нее был розовощекий голосящий ребенок.
– Никак князь Владимир опять молодильных яблок объелся?
– уверенно определил Илья и бросил кости. Он добродушно захохотал, запуская руку в бороду.
– Опять у меня семерка!
– сообщил он.
– Плакала, Алешка, твоя гривна!
– А мы другую поставим, - упрямо отозвался Алеша Попович и потянулся к сумке.
– Хватит забавами забавляться, - сказал Добрыня.
– Воевода идет, службу загадывать будет!
А над городом сгущались сумерки, застучали сторожа в деревянные колотушки, и рыжий тать с перебитым носом крался вдоль крепостной стены с мешком, в котором что-то или кто-то сдавленно хрюкало. Над городом вставал молочный двурогий месяц, мычала вдали недоенная корова, а в воздухе пахло парным молоком, сохнущим сеном, яблоневым цветом, да горячим саманом.
А еще пахло славой ратной, пылью дорожной да богатырской кровью; а воевода сел рядом с богатырями и вздохнул горестно:
– Беда пришла, братцы, беда!
– Не о князе ль горюешь?
– усмехнулся Илья.
– Так то дело привычное оглянуться не успеешь, как подрастет. Не в первый раз.
– Не о том я кручинюсь, - снова вздохнул воевода. То не беда, настоящая беда приближается. Опять рраждуры повсюду набеги делают, лазутчиков своих засылают. Идет Кащей походом на Русь!
Замолчал воевода и услышали богатыри как далеко в полях воют волки, предвещая холода, голод, мор и войну.
И не знали еще богатыри, что уже собираются в гигантские стаи и навеки покидают леса птицы, что мчатся ночами по проезжим трактам испуганные олени и поселяются в опустелых лесах мохнатые
Если бы богатыри вслушались в зыбкую вечернюю тишину, то услышали бы они, как скрипят на дорогах возы беженцев, кричат грудные дети и заплаканные женщины торопят мрачных мужей.
2. ВОЛХВ
Сквозь клубящийся туман проглядывала свинцово-спокойная поверхность реки. Где-то неподалеку угрюмо гукал филин. Тишина заполнялась звуками просыпающегося дня: залаяла собака, заскрипел колодезный журавель, замычала в далеком хлеву проснувшаяся корова.
Женщина подняла руку и богатыри покорно остановились.
Женщина поднесла руки ко рту и эхо долго перекатывало над водой ее певучий крик.
Добрыня кашлянул в кулак. Женщина негодующе повернулась к богатырям и Муромец жестко ткнул товарища в бок.
Крик повторился.
Туман заколебался, расступился, пропуская человеческую фигуру в белой рубахе, словно сотканной из этого же тумана.
Появившийся был стар и сед. Он молча смотрел на богатырей.
Порывистый Попович шагнул было вперед, но Муромец рассудительно удержал его.
– Здравия тебе, Волхв!
– сказал Муромец.
– Пришли мы к тебе за советом да помощью.
– Знаю, - сказал старец из тумана.
– Знаю какого совета вы ждете от меня, о какой беде печалитесь. Черные всадники Кащеевы снова сеют смерть на Руси. Пауки поселяются в лесах и змеи селятся в оставленных людьми избах...
– Скажи ты нам, как гада поганого в землю втоптать навеки, чтобы не поганил он Русь?
– нетерпеливо выкрикнул Попович.
Где-то совсем рядом страшно завыл бродячий пес. Старый Волхв заколебался, готовый раствориться в тумане.
– Ответь же, старец!
– визгливо крикнула проводница.
Фигура Волхва вновь стала ясной.
– Слушайте, - прозвучал над рекой мощный голос и эхо не повторяло его.
– Слушайте и запоминайте. Чтобы победить Кащея и воинство его, должен найтись мужественный и сильный, что доберется до далекой Поклон-горы. Охраняют ту гору огненный беспощадный змей и три великана, у которых на троих один глаз. Кто победит огненного змея и великанов, найдет под Поклон-горой чудный меч-кладенец, лезвие которого выковано из слепящего пламени. Владеющий этим мечом непобедим. Разгонит он рати вражеские, одолеет и самого Кащея, а на Русь принесет спокойствие вечное и мир. Трудна дорога к Поклон-горе. Много врагов ожидает путников по дороге к заветному кладу, но кто преодолеет все препятстви- тот станет спасителем своего народа.
С этими словами фигура Волхва заколебалась и медлени растаяла в тумане.
Муромец оглядел товарищей. Попович был бледен и задумчи Добрыня встретил взгляд товарища ответным прямым взглядом и замысловато выругался.
– Что делать будем, други верные?
– спросил Илья.
– А чего тут думать?
– отозвался Добрыня.
– В путь собираться надо. Только вот где ее искать, эту Поклон-гору?
Все трое и женщина глянули туда, где стоял Волхв. Берег был пуст. Туман рассеялся и стали видны круги играющей на заре рыбы и коричневые шишечки камыша.