Меч и корона
Шрифт:
— Да, властью я располагаю. Но мне надо будет спросить совета у аббата Сюжера.
— Поступайте, как сочтете нужным, но брак наш окончен. И если вы не согласитесь прийти на помощь Раймунду, я отзову свои войска из-под вашего командования и стану действовать самостоятельно. Вам решать, Людовик.
Я отворила дверь.
— Элеонора…
— Что еще?
Возбуждение быстро спадало, я начинала ощущать удивительную усталость.
— Почему вы решились на это теперь, Элеонора? Когда прошло уже столько лет?
И правда, почему? Посмотрела на Людовика Капетинга, моего супруга, короля Франции. Четкого ответа на его вопрос у меня не было.
И я поняла, что ответить.
— Почему я настаиваю на расторжении брака, Людовик? Да потому, что не могу больше жить с вами ни единого дня.
Вошла в свои комнаты и затворила дверь у него перед носом, будто тем самым закрывала и наш брачный союз. Чувствовала, как в моих жилах пульсирует ощущение победы. Я сделала что хотела! Во всеуслышание объявила свои требования. Теперь нужно идти этим путем и добиться освобождения. О, в пылу ликования я уже торжествовала победу. Прекрасно видела, какие препятствия встанут передо мной. Людовик станет драться изо всех сил. Но и я стану убеждать, спорить, бороться. Сделаю все, что только потребуется, лишь бы разорвать ненавистные узы.
Людовик так и не смог оставить меня в покое. Была ли я во дворце, в саду, отдыхала ли в своих комнатах, даже в поле, где я спускала на дичь леопарда — всюду он тащился за мной по пятам. Снова и снова я слышала, как приближается шлепанье его дырявых сандалий. Он преследовал меня, тихий и ласковый, как летний дождь, а за ним всегда следовал тенью Галеран.
— Не говорите ничего, — остановила я его в очередной раз, когда он и начать не успел. — Не надо говорить, что со временем я вас пойму.
Это невозможно. Несносно. Он весь провонял Галераном. Я будто слышала беспардонные советы тамплиера: «Ступайте уговорите ее. Она всего лишь женщина. Поднесите ей в подарок восточные драгоценности, этим вы ее покорите». Я повернулась спиной к Людовику, который поставил передо мной шкатулку с безвкусными самоцветами.
— Я уже все поняла и так, Людовик. Мне не нужны ни подарки, ни уговоры. Вам бы лучше задуматься над тем, как помочь Раймунду спасти Антиохию. А если вы думаете, что я откажусь от расторжения нашего брака благодаря такому неуместному подарку, то вы заблуждаетесь.
— Его величеству не терпится продолжить свой путь в Иерусалим.
Галеран поклонился в неуклюжей попытке изобразить почтение.
— Его величество волен сделать именно это, если только совесть его совладает с грузом, ибо он предает князя Антиохийского.
— Никакого расторжения брака не будет, — простонал Людовик. — Вы меня слышите?
— Думаю, вас слышат в самом Иерусалиме.
Внезапно он раскричался, слова его гулким эхом отдавались от украшенных многочисленными арками стен парадного двора, залитого щедрым солнцем. Он потерял власть над собою.
— Как вы смеете выставлять меня на посмешище перед всем светом? А что до помощи
Я изящно пожала плечом, удобно расположившись на казенной скамье на берегу небольшого пруда.
— Вы себялюбивая женщина, Элеонора. Вы мешали моему крестовому походу на каждом шагу.
Я пошевелила пальцами в теплой воде, вспугнув золотых рыбок, которые держались у самой поверхности, отыскивая корм.
— А в Антиохии вы ведете себя самым прискорбным образом…
Я громко расхохоталась и наклонилась вперед, чтобы видеть свое отражение в воде.
— Побойтесь Бога, Элеонора! — Людовик был великолепен в своем гневе. — Все говорят, что вы ведете себя как блудница!
— Блудница? — Я подняла на него невозмутимый взгляд. — А вы верите всякой глупой сплетне, какую только услышите? Может, хотите расспросить меня о Саладине? [80] Как вы полагаете, Людовик? Есть ли там хоть крупица истины? Или это просто сказка, достойная моих трубадуров?
— Ну, вот! Видите? Вы что, ни к чему не относитесь серьезно?
Сказка была воистину чудесная. Соблазненная негой Востока, я, Элеонора, стала повсюду бросать жаркие взгляды в надежде отыскать мужчину, более подходящего мне, нежели лишенный живой крови король. И остановила взор на Саладине, знаменитом предводителе турок. Когда Саладин, тоже пылко влюбившийся, прислал один из своих кораблей, дабы увезти меня и подарить жизнь в роскоши, привычной сарацинам, я охотно ухватилась за такую возможность, покинула свои войска и села глухой полночью на корабль.
80
Саладин (Юсуф ибн Айюб Салах эд Дин; 1138–1193) — будущий султан Египта и Сирии (1171–1193); он отвоюет у христиан Иерусалим, будет успешно противостоять Третьему крестовому походу, одним из главных вождей которого станет король Англии Ричард Львиное Сердце, сын Элеоноры. В описываемое время Саладин, сын правителя Баальбека (вблизи границ Антиохии), получал образование в Дамаске. Изложенная здесь легенда могла возникнуть лишь во времена III похода, не раньше, поскольку в 1149 г., когда разворачивается действие этой главы, о Саладине еще никто не знал.
Но девушка-служанка вовремя предупредила Людовика. Вы только себе представьте… Мой неустрашимый супруг поспешно оделся и устремился вперед, чтобы удержать меня, когда я уже ступала на борт корабля. Людовик взял меня за руку и без усилий отвел в мои покои, спросив только, для чего хотела я покинуть его. Он проявил любовь и привязанность ко мне, спас от участи, которая была бы горше смерти.
Раймунд покатывался со смеху, когда впервые услыхал эту клеветническую басню.
— Эта повесть чудовищна! — бушевал в гневе Людовик.