Меч ислама
Шрифт:
Медленные, тяжеловесные, шаркающие шаги на палубе приближались. Послышался звонкий голос, вздернутый носок турецкой туфли грубо ткнул Просперо в бок. Он узнал омерзительного толстяка Синана.
– С возвращением, синьор Просперо! – издевательски произнес евнух. – Не думал я, что свидимся так скоро. Драгут-рейс обрадуется. Он захочет узнать о Якубе бен-Изаре и о выкупе, за которым тот был послан. А пока я кое о чем спрошу. Расскажи-ка, что тебе известно об Андреа Дориа.
– На это я могу ответить одним словом – ничего.
– Ну, тут ты врешь, как и следовало ожидать. Доказать это? Ну, во-первых, ты знаешь его племянницу.
Просперо заморгал, приходя в себя.
– Да, это так. И я знаю еще кое-кого из его семейства. Но тебя интересует, где он. Мне известно лишь, что он болтается по морю, охотясь за вами. Вы сами знаете не меньше моего.
Синан осклабился, отчего стал еще более омерзительным. В его писклявом голосе зазвучали елейные нотки.
– Не кажется ли тебе, что горящие лучины между пальцами освежат твою память?
– Ты зря теряешь время. Я ничего не могу тебе сказать. Но могу дать совет, если ты выслушаешь меня.
– Совет мне?
– Как оградить себя от гнева Дориа, когда ты попадешь в его руки…
– Давай рассказывай.
– У тебя есть бесценный заложник в лице адмиральской племянницы. От твоего обхождения с ней зависит твоя судьба. Если ты удовольствуешься ролью ее спасителя, Дориа будет милосердным к тебе. Но если ей будет нанесен ущерб, тебе это дорого обойдется. Дориа не брезгует вашими варварскими методами. Ты, наверное, слышал, как ваши турки живьем содрали кожу с венецианца Брагадина. Подобная участь может ждать и тебя. Интересно, как ты будешь выглядеть, Синан, если с тобой поступят таким же образом?
Маленькие глазки Синана гневно заблестели.
– Ты думаешь, я дрожу, услышав имя Дориа? – Его голос звучал презрительно. – Пусть сперва схватит меня. А это чудо ему так и не удалось совершить за долгие годы.
– Судьба никогда не благоприятствовала ему так, как сейчас. Ты в море один. А паруса Дориа могут появиться на горизонте в любую минуту.
Евнух с силой пнул ногой Просперо. Его грузное тело угрожающе нависло над пленником.
– Пусть появляются. Увидишь, что будет тогда. Погоди.
– Я и жду. Но если ты замешкаешься с выражением почтения племяннице Дориа, то упустишь время.
Синан злобно взглянул на него.
– Откуда ему знать, что она была у меня в плену? И за что ему мстить мне, если он не будет знать этого. В любом случае, Аллах свидетель, я не боюсь.
Однако Просперо почувствовал, что Синан, никогда не рисковавший без особой надобности, обеспокоен. Адорно рассмеялся и сел, прислонившись спиной к основанию мачты.
– Есть ли в тебе хоть что-то, кроме жира и воздуха? Разве в твоем слоновьем теле нет мозгов? Неужели я не говорил тебе, что монна Джованна Мария Дориа является заложницей в твоих руках и ты должен сделать все, чтобы у нее не было причин жаловаться на тебя? И настанет час…
Синан злобно пнул Просперо в ребра.
– Да вырвет Аллах твой гадкий язык! Этот час еще не настал.
Синан еще раз ударил Просперо, выругался по-арабски и пошел прочь. Просперо немного успокоился: теперь Джанна по крайней мере будет в безопасности. Пусть даже только в силу того, что он показал их пленителю, как ее можно использовать в случае столкновения (вполне возможного) с флотом императора. Просперо молил Бога, чтобы это случилось, хотя лично для него встреча Синана с Дориа могла означать гибель.
Когда галера изменила курс, Просперо догадался, что Синан боится оставаться в этом районе. Хисар сообщил, что они направляются в пролив Бонифачо. Но теперь судно шло на юг, с подветренной стороны острова Сардиния, контуры которого смутно вырисовывались впереди. Северо-западный ветер сменился северным, и волнение сразу стихло. Большой черный треугольник паруса развевался на ветру, и галера неслась вперед, а уставшие рабы спали на скамьях как убитые.
Наступило утро, солнце все выше поднималось в безоблачном небе, жара усиливалась. Веселый Хисар пришел навестить пленников. Его сопровождали три матроса и негр из Суса, – почти обнаженный, он тащил баклагу воды и деревянный поднос с финиками и сладостями. Пленникам развязали запястья и поставили перед ними скудную еду. Хисар учтиво сообщил им, что теперь они могут свободно разгуливать по баку, и так же учтиво добавил, что за малейшее злоупотребление свободой их сбросят в море.
Решение присоединиться к флоту, с которым его разлучил шторм, Синан принял, изрядно поломав голову. Логика не изменяла ему даже в самые тяжелые мгновения. Дориа, насколько ему было известно, должен находиться где-то вблизи северного побережья Сицилии. Как раз туда-то и могло снести Драгута. Но едва ли буря увлекла его на четыреста миль прочь. Как раз столько и было до Сицилии. И сам по себе шторм, от которого пытался укрыться Дориа, скорее всего, помешал встрече с императорским флотом далеко в открытом море. Чтобы наверстать потерянное в результате дрейфа, этим утром Драгут будет вынужден идти проливом Бонифачо. И почти наверняка он направится прямиком на юг в Триполи, к месту назначения.
Синану ничего не оставалось, как плыть собственным курсом. Ветер, менявшийся на северный, был попутным, и вскоре галера делала около четырех лье в час, а поставленные на фок-мачте паруса чуть ли не рвались.
На другой день после полудня впередсмотрящий увидел прямо по курсу землю, а чуть позже сообщил о кораблях на южном горизонте. Сосчитав паруса, Синан убедился, что это флот Драгута, и галера продолжала идти выбранным курсом.
Той ночью они бросили якорь в бухте у мыса Бона. С восходом солнца, после молитвы на корме, судно вновь вышло в море. Попутный ветер стих, но гребцы хорошо отдохнули, набрались сил, и весла весело скрипели в уключинах. Рабы делали двадцать четыре гребка в минуту, потому что Синан спешил.
До полудня оставалось часа два, когда они проходили между Пантеллерией и тунисским берегом. В этот миг из-за южной оконечности зеленого острова появился красный галеас и устремился наперехват. На его грот-мачте реял красно-белый флаг с голубым полумесяцем. Это был флагманский корабль Драгута.
На расстоянии примерно полумили капитан корсаров узнал одну из своих исчезнувших галер (в шторм он потерял две), и над водой пронесся приветственный клич. Синан направился к флагману.
Не успел Синан бросить якорь в небольшой естественной гавани на южной стороне Пантеллерии, где укрылся флот, как Драгут ступил на борт его галеры и взобрался на корму, где его поджидал евнух.