Меч карающий
Шрифт:
Найдельман медленно кивнул.
– Да, малодушный человек так бы не поступил. Быть может, он хотел оставить запись потомкам, чтобы они узнали о его самом гениальном творении. Думаю, едва ли можно сказать в точности, что им двигало – ведь, в сущности, он и сам по себе был таинственным человеком. В его биографии имеется пробел в три года, после того, как он оставил Кембридж, и на это время он словно испарился. А его личная жизнь – вся, целиком – так и осталась загадкой. Только посмотрите на посвящение!
Капитан осторожно перевернул титульный лист и развернул книгу, чтобы Хатч мог прочесть.
With Gratefulle admiration
For shewing the Way
The Author respectfully dedicates this humble Work
To Eta Onis [31]
– Мы проверили всё, что можно, но так и не смогли узнать, что это за Ета Онис, – продолжил Найдельман. – Его учительница? Доверенное лицо? Любовница?
И, закрыв книгу, добавил:
– И во всём остальном – точно так же.
31
С глубокой благодарностью за указанный путь, автор с уважением посвящает эту скромную работу Ета Онис (англ.) – прим. пер.
– Мне стыдно признать – пока я не встретился с вами, ничего о нём не слышал, – заметил Хатч.
– Так же, как и большинство. Но в своё время он был выдающимся провидцем, истинным сыном Возрождения. Родился в 1657-м – внебрачный сын графа, но к нему хорошо относились. Подобно Мильтону, он утверждал, что прочёл все книги – до единой – опубликованные до того времени на английском, латыни и греческом. Изучал право в Кембридже, его готовили к епархии, но потом он, очевидно, тайно переметнулся в католики. Макаллан обратил внимание на искусства, физику и математику. Ко всему прочему, он был выдающимся атлетом – говорили, архитектор мог перебросить монетку через свод самого большого из своих соборов.
Найдельман выпрямился и, вернувшись к сейфу, положил том обратно.
– И интерес к гидравлике, похоже, пронизывает все его работы. В этой книге он описывает гениальную систему водопровода и откачки, для водоснабжения кафедрального собора в Хаундсбьюри. А ещё он сделал набросок системы шлюзов на Канале Сиверн. Её так и не построили – в то время идея казалась безумной – но Магнусен смоделировала систему и полагает, она бы работала.
– Неужели Окхэм намеренно искал его?
Найдельман улыбнулся.
– Возникает искушение так думать, правда? Но – едва ли! Вероятно, это одна из тех роковых случайностей истории.
Хатч кивком указал на сейф.
– А как случилось, что вы наткнулись на этот том? Тоже совпадение?
Капитан улыбнулся ещё шире.
– Нет, не совсем. Тогда я только начал собирать информацию о сокровищах острова Рэгид и покопался в биографии Окхэма. Знаете, когда его главный корабль был найден дрейфующим и брошенным, а вся команда погибла, судно отбуксировали в Плимут и всё имущество пустили с молотка. В лондонском архиве мы сумели добыть список вещей с того аукциона – и там было перечислено всё содержимое рундука с книгами капитана. Окхэм был образованным человеком – полагаю, то была его личная библиотека. Одна из книг, «Духовные строения», сразу привлекла внимание: среди морских карт, французского порно и работ по навигации она стояла особняком. Поиски заняли три года, неоднократно прерывались, но в конце концов мы сумели выйти на этот том. Он очутился в куче гниющих книг в подвале полуразвалившейся церквушки в Гленфаркилле – в Шотландии.
Найдельман придвинулся к камину и продолжил низким голосом, словно во сне.
– Мне никогда не забыть, как я впервые раскрыл эту книгу и понял, что грязь на полях – ни что иное, как «белые» чернила, только сейчас проявившиеся от порчи временем и гнилью. В тот миг я знал – знал – что Водяной Колодец и его сокровища станут моими.
Он умолк. Его трубка погасла, и лишь умирающие угли камина отбрасывали колеблющийся свет на тёмную комнату.
21
Керри Вопнер быстрым шагом направлялся по мощёной мостовой, насвистывая тему из «Звёздных войн». Время от времени он ненадолго останавливался, чтобы насмешливо фыркнуть насчёт встреченных витрин. Ничтожества, все до единого. Как тот хозяйственный магазин, «От берега к берегу», вон там – выставляет напоказ пыльные инструменты и садовые принадлежности, настолько старые, словно их сделали в доиндустриальную эпоху. Ну ясно же, ну совершенно ясно, что магазина с приличным софтом ближе, чем за триста миль, не найти! Не говоря уж о багелях – нужно пересечь минимум две границы штатов, прежде чем встретишь кого-нибудь, знающего значение этого проклятого слова.
Он резко остановился перед строгим белым зданием в викторианском стиле. Должно быть, это оно – пусть и похоже больше на старый дом, чем на почту. Большой американский флаг, повисший на крыльце, и табличка «Стормхавэн, МЕ 04564» на лужайке перед фасадом – намёк очевиден. Распахнув стеклянную дверь, Вопнер понял, что это и правда дом: сама почта заняла помещение в передней части, но сильный запах кухни выдал домашний очаг, что спрятался в глубине.
Керри осмотрел небольшое помещение, покачав головой при виде рядов древних почтовых ящиков и плакатов «Разыскивается» десятилетней давности. Потом его взгляд упал на большую деревянную стойку, на которой значилось: «РОЗА ПАУНДКУК, НАЧАЛЬНИЦА ПОЧТЫ». И, за дальним краем стойки восседала она сама – седая голова склонилась над вышивкой в виде четырёхмачтовой шхуны. Вопрен с удивлением обнаружил, что очереди нет и в помине – что он, фактически, единственный клиент.
– Звиняйте, – сказал Керри, приблизившись к стойке. – Это же почта, правильно?
– Да, правильно, – ответила Роза, затягивая последний стежок и откладывая пяльца на ручку кресла, прежде чем поднять взгляд.
Увидев Вопнера, она заметно вздрогнула.
– О, госпо… – сказала было она, непроизвольно поднося руку к подбородку, словно опасаясь, что всклокоченная бородка программиста – явление заразное.
– Это хорошо, потому что я жду важной посылки с курьером, понимаете? – пояснил Вопнер, искоса глядя на неё через стойку. – Кареты возят посылки в эти места, ведь правда?
– О! – повторила Роза Паундкук, поднимаясь с кресла-качалки и сбивая пяльцы набекрень. – У вас есть имя, то есть, хотела сказать, будьте добры, пожалуйста, скажите, как вас зовут?
Вопнер издал короткий носовой смешок.
– Есть – Вопнер. Керри Вопнер.
– Вопнер? – переспросила она и стала рыться в картотеке среди жёлтых бланков. – У-о-п-п-…
– Нет, нет. Вопнер. Не у. С одной п, – раздражённо откликнулся он.
– Ясно, – ответила Роза.
К тому времени, как она нашла нужный бланк, краска с её лица сошла.