Меч Королей

Корнуэлл Бернард

— Не двигайся! — рявкнул я, а Финан подобрал копьё Вигхельма и левой рукой сделал выпад, целя в высокого воина, скорчившегося за щитом в ожидании удара Фолькбалда. Копье вонзилось в нижний край щита, опустив его, быстрый клинок Финана полоснул врага по глазам, а Фолькбалд прикончил ослепленного могучим ударом, перехватив секиру обеими руками. Клинок рассек кольчугу и тело от грудины до паха. Заполненная водой уличная канава побурела от крови, дождь молотил, разбрызгивая розовые капли, а ветер выл над болотами, заглушая вопли умирающих.

Берг, обычно смертоносный

в бою, поскользнулся и растянулся в грязи, отчаянно пытаясь отбиться от копьеносца в красном плаще, а тот, увидав свой шанс, уже занёс копьё в разящем ударе. Я метнул во врага Вздох змея, и клинок, пронзив стену дождя, ударил его в плечо. Вреда это не причинило, но заставило воина обернуться ко мне, а Видарр Лейфсон в прыжке схватил руку, державшую копьё, дернул ее и подставил врага под удар меча Беорнота. Увидев, что я безоружен, Вигхельм попытался стукнуть меня щитом по бедру, но я поставил сапог ему на физиономию и вдавил его голову в грязь. Он закашлялся, а я, не убирая сапога, наклонился и вытащил меч у него из ножен.

Меч Вигхельма мне не пригодился, поскольку бой быстро кончился. Наша атака оказалась такой внезапной и яростной, что у промокших бедолаг Вигхельма не осталось ни единого шанса. Шестерых мы прикончили, четверых ранили, а остальные побросали щиты и оружие и запросили пощады. Трое бросились бежать в переулок, но Осви с Бергом догнали их и приволокли обратно к таверне, где мы содрали с пленных кольчуги и одной жалкой кучей загнали их в дальний угол самого большого зала.

Мы подкинули в очаг топлива. Я послал Берга с Гербрухтом поискать небольшую лодку, а потом отправил их через ручей, чтобы привели Спирхафок вместе с оставшимися людьми. Видарр Лейфсон и Беорнот остались стеречь дорогу из Фэфрешама. Осви чистил Вздох змея, а Финан надёжно связал наших пленных верёвками из тюленьей шкуры.

Я оставил Вигхельма в живых. Оттащил его в сторону от других пленных и усадил на скамью перед очагом, который разбрасывал искры от горящего плавника.

— Освободи ему руки, — сказал я Финану, а потом сам протянул к Вигхельму руку. — Восемнадцать шиллингов для дедули, — сказал я ему. Он нехотя достал из кошеля монеты и положил на мою ладонь. — А теперь остальное, — приказал я.

— Остальное? — переспросил он, выплёвывая изо рта грязь.

— Остальные монеты, глупец. Отдавай всё, что у тебя есть.

Он отвязал кошель с пояса и отдал мне.

— Кто ты? — спросил он.

— Я же сказал — Людульф из Фризии. Если ты в это веришь, значит, ты ещё глупее, чем я думаю.

В небе снова громыхнуло, и шелест дождя по крыше усилился. Я вытряхнул монеты из кошелька Вигхельма и отдал Финану.

— Сомневаюсь, что мерзавцы заплатили трактирщику, — сказал я, — так что разыщи его и отдай деньги. А потом скажи, что нам требуется еда. Не им. — Я бросил взгляд на пленных. — Только нам. — Я опять перевёл взгляд на Вигхельма и достал из-за пояса короткий нож. Улыбнувшись, я попробовал большим пальцем лезвие, словно проверял остроту. — Ну, теперь давай, поговори с дедулей, — сказал я Вигхельму и приложил нож плашмя к его щеке.

Он затрясся.

А потом мы поговорили, и многие мои догадки подтвердились. Заявление Эдгивы, что она отправилась в Контварабург помолиться у гробницы святого Берта, ни на миг не убедило Этельхельма. Даже когда королева с небольшой свитой выехала на юг, люди Этельхельма поскакали в Вилтунскир, где собрали его воинов, которые, в свою очередь, двинулись в Лунден, где Этельхельм держал корабли, и пришли на них по притоку реки к размокшему берегу Кента, где, как подозревал Этельхельм, укрывалась Эдгива.

— Что тебе приказали? — спросил я Вигхельма.

Он пожал плечами.

— Оставаться здесь, удерживать здесь её, ожидать других приказов.

— Приказов, которые поступят, когда король умрёт?

— Полагаю, что так.

— А тебе не приказывали идти на Контварабург? Убедить брата королевы вести себя смирно?

— Туда пошли другие.

— Кто? Что они станут делать?

— Дреоган. Он повёл пятьдесят человек, а зачем — я не знаю.

— А кто такой Дреоган?

— Он командует полусотней воинов Этельхельма.

— Что насчёт Вармунда? — спросил я.

Упоминание этого имени заставило Вигхельма содрогнуться. Он перекрестился.

— Вармунд отправился в Восточную Англию, — ответил он. — А зачем, я не знаю.

— Тебе не слишком нравится Вармунд? — спросил я.

— Вармунд никому не нравится, — угрюмо ответил он. — Может быть, кроме самого лорда Этельхельма. Вармунд — его зверюга.

— Я встречал того зверя, — безрадостно произнёс я, вспоминая огромного воина с безразличным лицом. Он был выше и здоровее всех, кого я когда-либо видел — кроме Стеапы, ещё одного грозного западносаксонского воина. Стеапа был рабом, но стал одним из самых доверенных воинов короля Альфреда. Когда-то он был моим врагом, но потом стал другом.

— А лорд Стеапа еще жив? — спросил я.

Вигхельм, казалось, смутился от неожиданного вопроса, но кивнул.

— Он стар, но пока еще жив.

— Что ж, хорошо, — сказал я, — а кто сейчас в Фэфрешаме?

Вигхельм опять растерялся от неожиданной смены темы.

— Там Эдгива... — сообщил он.

— Я знаю! А кто там командует воинами?

— Энвульф.

— И сколько человек под его началом?

— Около пятидесяти.

Я обернулся к Иммару Хергильдсону, юноше, которому я спас жизнь. С тех пор он мне верно служил.

— Свяжи ему руки, — приказал я.

— Да, господин.

— Господин? — испуганно повторил Вигхельм. — Так ты...

— Я — лорд, — оборвал его я.

Снова прогремел гром, но уже вдалеке, гнев Тора уносился куда-то в бурлящее море. Таверну ещё сотрясал ветер, но уже не так яростно.

— Похоже, буря уходит, — заключил Финан, принёсший мне кувшин эля.

— Да, — согласился я, открыл ставни, и пламя в очаге затрепетало. Снаружи уже почти стемнело. — Пошли кого-нибудь сказать Видарру и Беорноту, чтобы возвращались, — продолжил я. — Вряд ли люди Энвульфа в Фэфрешаме двинутся на север в темноте, а значит, незачем и сторожить.