Меч рассвета
Шрифт:
– Она настигает! – закричал Хоукмун. – Нам не убежать!
Они обернулись, пристально всматриваясь в темноту, и разглядели лишь два горящих глаза. Хоукмун перехватил меч, чуть не потеряв равновесие.
– Остается только одно! – воскликнул он и метнул меч прямо в налитый злобой глаз.
Раздался еще один квакающий вопль, глаза исчезли, и оглушительный треск деревьев возвестил о том, что чудовище возвращается к озеру, проламываясь сквозь перелесок.
Хоукмун облегченно вздохнул:
– Я не убил ее, но, несомненно, она решила, что
– А с чего ты взял, что река безопаснее? – ухмыльнувшись, поинтересовался д'Аверк, когда они вновь двинулись на север, ориентируясь по мху на деревьях.
Двумя днями позже они поднялись на пологий холм, где лес кончался, открывая вид на долину, по которой величаво катила свои воды река – несомненно, Сайо.
Единственным оружием Хоукмуна был кинжал. Д'Аверк давно выбросил превратившийся в жалкое рубище камзол… Грязные, давно не брившиеся, в изодранной в клочья одежде, друзья помчались вниз по склону холма, перепрыгивая через корни деревьев, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви, думая лишь об одном – добраться до реки. И не важно, в какие земли она приведет их, главное – поскорее выбраться из леса с его кошмарными обитателями, которых они видели издалека и чьи следы встречались на каждом шагу.
Они с разбегу прыгнули в воду и, смеясь во весь голос, принялись смывать грязь со своих тел.
– Ах, благословенная вода! – воскликнул д'Аверк. – Ты помчишь нас к городам и селам – к цивилизации. И неважно, что даст нам цивилизация – вряд ли там будет хуже, чем в этом ужасном дремучем лесу!..
Хоукмун улыбнулся сентиментальности д'Аверка, хотя и прекрасно понимал его чувства.
– Нам повезло, что река течет на юг, – сказал он. – Остается построить плот и довериться течению – сущие пустяки!..
– Ты, Хоукмун, будешь ловить рыбу и готовить лакомые блюда… Бр-р, как мне надоели эти ягоды и коренья!
– Я и тебя, д'Аверк, рыбачить научу – пригодится, если попадешь когда-нибудь в такую заварушку! – и рассмеявшись, Хоукмун похлопал друга по спине.
ГЛАВА 4
ВАЛЬОН СТАРВЕЛЬСКИЙ
Путешествие вниз по реке на плоту заняло четыре дня. Постепенно кончились леса вдоль берегов, и навстречу им пришли холмы, поросшие дикими злаками.
Пищу Хоукмуна и д'Аверка составляла жирная рыба, выловленная в реке, коренья и плоды, которые они собирали на берегу во время недолгих стоянок. Теперь вид у друзей был уже не столь измученный и отчаявшийся, в глазах не горел голодный огонек, и все же, благодаря рваной одежде и отросшей многодневной щетине, они больше всего были похожи на мореходов, потерпевших кораблекрушение.
Корабль, первый за все время путешествия, они увидели к полудню четвертого дня пути и, вскочив на ноги, принялись отчаянно махать руками в надежде привлечь внимание команды.
– Я уверен, это судно из Нарлина, – воскликнул Хоукмун. –
Деревянное судно, нечто среднее между двухмачтовой шхуной и баркасом, было выкрашено в красный цвет с золотыми, желтыми и синими полосами по бортам. Сотня разноцветных вымпелов развевалась над ним, по палубам сновали матросы в пестрых одеждах.
На судне подняли весла, и оно заскользило вперед по инерции. Над фальшбортом показалось широкое бородатое лицо:
– Кто такие?
– Путешественники из далекой страны. Вы не могли бы подбросить нас до Нарлина? Мы отработаем! – сказал д'Аверк.
Бородач рассмеялся:
– Отчего ж, это мы можем… Поднимайтесь на борт, господа! По сброшенной веревочной лестнице Хоукмун и д'Аверк поднялись на корабль.
– Это «Речной ястреб», – сказал бородач. – Слышали о таком?
– Мы чужеземцы, – повторил Хоукмун.
– А, да… Ее владелец – Вальон Старвельский, уж о нем-то вы наверняка слыхали.
– Нет, – ответил д'Аверк. – Но мы благодарны ему за то, что ради нас он изменил курс, – он улыбнулся. – А теперь, мой друг, скажи, чем мы можем расплатиться за то, что вы довезете нас до Нарлина?
– Ну, если у вас нет денег…
– Ни гроша.
– Спросим у Вальона, что он собирается с вами делать. Бородач провел их на корму, где стоял худощавый человек, так глубоко погруженный в какие-то невеселые мысли, что даже не взглянул в их сторону.
– Лорд Вальон, – позвал бородач.
– Чего тебе, Ганак?
– Те двое, которых мы взяли на борт… У них нет денег – говорят, что хотели бы отработать свое путешествие.
– Желание гостя для нас закон, Ганак, – криво усмехнулся Вальон. – Пусть поработают.
Он так и не посмотрел на Хоукмуна и д'Аверка, и его печальный взгляд по-прежнему был устремлен на реку. Взмахом руки Вальон отпустил их.
Хоукмун ощутил легкое беспокойство. Вся команда молча разглядывала их, на лицах матросов блуждали слабые улыбки.
– Что за шутки? – спросил он, хотя и видел, что ничего веселого не происходит.
– Шутки? – удивился Ганак. – Никаких шуток… Ну, господа, не соблаговолите ли сесть на весла, чтобы добраться до Нарлина?
– Если это поможет нам туда попасть… – с некоторым сомнением пробормотал д'Аверк.
– Похоже, эта работенка не из легких, – сказал Хоукмун. – Но если верить карте, до Нарлина рукой подать… Где наши места, Ганак?
Ганак повел их вдоль ряда банок – к пустующим местам между гребцами. Хоукмун встал, как вкопанный, пораженный тем, что гребцы были грязными и тощими – вероятно, от голода.
– Я не понимаю… – начал он. Ганак рассмеялся:
– Ничего, скоро поймешь.
– Кто эти гребцы? – в испуге спросил д'Аверк.
– Это рабы – как теперь и вы, господа. Никто не поднимается на борт «Речного ястреба» без выгоды для команды. А поскольку денег у вас нет, а на выкуп рассчитывать не приходится, мы сделаем вас гребцами на этом судне. Садитесь здесь!