Меч Шаннары
Шрифт:
— Не беспокойся об этом мошеннике. Он еще попадется нам на пути — и готов поспорить, что в самый неподходящий момент.
Шеа молча кивнул, и разговор быстро перешел на предстоящее путешествие. Они сошлись на том, что сейчас разумнее всего двигаться на север, пока они не доберутся до Серебряной реки, впадающей в Радужное озеро, и следовать вдоль нее вверх по течению, до самого Анара. Если им повезет, то Менион тоже отправится вдоль реки и через несколько дней нагонит их. Его навыки следопыта должны были помочь ему выбраться из Черных Дубов, и раньше или позже он наверняка найдет их след и по нему догонит их. Шеа не хотелось бросать друга одного, но он прекрасно понимал, что любые попытки искать его в Черных Дубах могут привести только к тому, что они заблудятся там сами. Более того, опасность встретиться с Носителями Черепа, рыщущими в поисках Шеа, намного перевешивала всякую угрозу, с которой Менион мог столкнуться в этом лесу. Им ничего не оставалось делать, кроме как продолжать свой путь.
Двое путников быстро шагали по безмолвным зеленым равнинам, надеясь к наступлению ночи достичь Серебряной реки. День уже перевалил за середину, а они все еще не представляли, насколько далека от них река. Теперь направление им указывало солнце, и они чувствовали себя намного увереннее, чем в туманных дебрях Черных Дубов, где им приходилось полагаться лишь на свое сомнительное чувство направления. Они свободно беседовали, наслаждаясь солнечным светом, которого были лишены так много дней, и невыразимым чувством освобождения, пришедшим после того, как остались позади ужасные испытания Туманного болота. Они шагали вперед, и при их приближении мелкие зверьки и бегающие птицы разбегались по сторонам. Один раз, в тускнеющем вечернем свете, Шеа показалось, что он заметил далеко к востоку крошечную фигурку сгорбленного старика, медленно удаляющуюся от них. Но при таком освещении и на таком отдалении он не мог быть ни в чем уверен, а в следующий миг уже не мог никого разглядеть. Флик вообще ничего не заметил, и на этом таинственный старик был забыт.
К сумеркам на севере показалась длинная тонкая полоска воды, в которой они вскоре узнали легендарную Серебряную реку, питающую дивное Радужное озеро на западе и тысячи поразительных историй о приключениях. Говорили, что здесь живет сказочный Король Серебряной реки, богатство и мощь которого не поддаются описанию, и он следит лишь за тем, чтобы воды великой реки оставались чистыми и свободными для человека и зверя. Как говорилось в этих историях, путешественникам редко удавалось его увидеть, но он всегда был готов помочь нуждающимся в помощи или осуществить наказание за нарушение его владений.
Увидев реку, Шеа с Фликом сочли, что в тускнеющем свете сумерек она выглядит великолепно, сверкая тем самым бледно— серебристым цветом, за который и получила свое название. Когда они наконец добрались до ее берегов, было уже слишком темно, чтобы разглядеть, сколь чисты ее воды, но попробовав воду на вкус, они сочли ее чистой и очень вкусной.
На южном берегу реки они нашли маленькую, поросшую травой лужайку под раскидистым пологом двух старых кленов — великолепное место для ночлега. Недлинный переход этого дня все же утомил их, и они предпочли не рисковать, пересекая эту открытую местность в темноте. Их запасы еды уже почти иссякли, и после этого ужина им оставалось добывать себе пропитание только охотой. Эта мысль привела их в длительное уныние, ибо из всего имеющегося у них оружия для добычи дичи подходили лишь короткие охотничьи ножи, почти бесполезные для охоты. Единственный большой лук остался у Мениона. В молчании они доели свои припасы, не разводя костра, который мог бы выдать их присутствие. Луна убыла наполовину, ночь выдалась ясной, и тысячи звезд безграничной галактики сияли ослепительным белым огнем, окутывая реку и земли за ней призрачным темно-зеленым сиянием. Когда их ужин подошел к концу, Шеа повернулся к брату.
— Флик, ты не думал в последнее время о нашем путешествии, обо всем этом бегстве? — поинтересовался он. — В смысле, что мы вообще делали?
— Странный ты человек, если задаешь такие вопросы! — кратко воскликнул тот.
Шеа улыбнулся и кивнул.
— Наверное, да. Но мне приходится оправдываться перед собой, а это не так-то легко. Я понимаю большую часть того, что рассказал Алланон, про опасность, грозящую наследникам Шаннары. Но что изменится, если мы сумеет скрыться в Анаре? Этот Брона, ему наверняка нужно что-то еще помимо Меча Шаннары, если уж он занялся тем, что выискивает потомков эльфийского Дома. Что же ему нужно? Что это может быть?
Флик пожал плечами и кинул в быстрое течение шумящей реки камешек. Его мысли перепутались, не предлагая разумного ответа.
— Может быть, ему нужна власть, — наугад предположил он. — Разве ее не хочет всякий, кто обладает хоть какой-то силой, раньше или позже?
— Несомненно, — без особой уверенности ответил Шеа, думая о том, что именно такая жадность привела расы к их нынешнему состоянию, проведя их по долгому горькому пути войн, чуть не уничтоживших все живое в мире. Но с окончания последней войны прошло много лет, и жизнь разобщенных и беспорядочно разбросанных по землям поселений, казалось, наконец-то предлагала награду тем, кто так долго искал мир и покой. Он снова повернулся к ожидающему его ответа Флику.
— А что мы собираемся делать, когда доберемся до цели?
— Алланон нам скажет, — помедлив, ответил брат.
— Алланон не может всю жизнь нам говорить, — быстро возразил Шеа. — Кроме того, я еще не до конца уверен, что он рассказал нам о себе всю правду.
Флик согласно кивнул, припоминая ту жуткую первую встречу с темным гигантом, который тряс его как тряпичную куклу. Флику всегда казалось, что Алланон ведет себя как человек, привыкший брать свое и делать все так, как ему хочется. Он невольно поежился, вспомнив свое первое столкновение с черным Носителем Черепа, и вдруг сообразил, что именно Алланон тогда спас его.
— Я не уверен, что мне хочется знать о нем всю правду. Я не уверен, что пойму, — тихо прошептал Флик.
Его слова поразили Шеа, и он отвернулся к посеребренным луной водам реки.
— Возможно, для Алланона мы всего лишь маленькие людишки, — признал он, — но с этого момента я не намерен больше ничего делать по одной его указке, безо всяких объяснений!
— Может быть, и так, — донеслись до него слова брата. — А может быть‡ Его голос зловеще затих в слабых ночных шорохах и плеске воды, и Шеа предпочел не продолжать этот разговор. Оба они улеглись и быстро заснули, их усталые мысли вяло потекли в ярких цветные грезы мира мимолетных сновидений. В этом уединенном, невесомом пространстве фантазии их утомленные умы расслаблялись, освобождаясь от потаенных страхов перед будущим, воплощающихся в непредсказуемых формах, и там, в этом скрытом храме человеческой души, они один на один боролись с этими страхами и превозмогали их. Но несмотря на успокаивающий шорох ночных зверьков и мирный плеск сверкающих волн Серебряной реки, в мир их грез змеей проскользнул неотвратимый терзающий призрак понимания, угнездился там и принялся ждать, усмехаясь со скорбной ненавистью, прекрасно зная пределы их выносливости. Оба они судорожно вздрагивали во сне, не в силах стряхнуть с себя присутствие этого пугающего духа, лишенного определенной формы, проникшего в самые их сердца.
Возможно, одна и та же предостерегающая тень, источающая свой особый запах страха, одновременно проникла в усталые мысли юношей и заставила их проснуться в один и тот же странный миг, прогнала сонливость из их глаз и заполнила воздух почти материальным леденящим безумием, сдавливающим их разум. Они моментально осознали это предостережение, в их глазах вспыхнула притупленная паника, и они сели и замерли, вслушиваясь в ночное безмолвие. Текли мгновения, но ничто не происходило. Они не нарушали неподвижности, напрягая слух в ожидании звуков, которые должны были раньше или позже раздаться. Затем издалека донесся жуткий шелест громадных крыльев, и они одновременно повернули головы к реке, заметив, как с равнин северного берега почти грациозно поднялся уродливый черный силуэт Носителя Черепа и беззвучно заскользил по воздуху, направляясь прямо к их укрытию. Юноши застыли от ужаса, не в силах не только пошевелиться, но даже думать, в состоянии лишь беспомощно наблюдать, как существо приближается к ним. Возможно, оно пока что даже не подозревало об их присутствии, но то, что оно еще не видело их, ничего не означало. Через несколько секунд оно узнает, а у братьев не было времени бежать, некуда было прятаться, не оставалось шанса спастись. Шеа ощутил, как пересохло у него в горле, и какой-то частью окаменевшего сознания вспомнил об Эльфийских камнях, но эта мысль родилась словно в глубоком сне. Он сидел рядом с братом, не в силах двинуться, и ожидал конца.
Но, как ни странно, конец не наступил. Когда уже казалось, что слуга Повелителя Колдунов не мог их не заметить, его внимание отвлекла вспышка света на другом берегу. Существо быстро повернулось на свет и тут же заметило еще одну вспышку, чуть дальше первой, и еще одну — или оно заблуждалось? Теперь оно летело быстрее, внимательно вглядываясь в ночь, злобный разум подсказывал ему, что поиски подошли к концу, долгая охота наконец завершилась. Но оно не могло найти источник света. Внезапно огонек вспыхнул снова и через долю секунды погас. Разъяренное, существо повернуло на свет, отметив, что он зажегся где-то во тьме за рекой, затерявшись среди бесчисленных оврагов и лощин. Таинственный свет вспыхнул еще и еще раз, все удаляясь от реки, словно дразня, убегая от рассвирепевшей твари. На другом же берегу окаменевшие юноши, по-прежнему скрытые во тьме, испуганно наблюдали за парящей тенью, все быстрее и быстрее удаляющейся от них и наконец растаявшей во мраке.