Меч Тьмы
Шрифт:
Она планировала, что отцом ребенка станет Бревалеар, но, как она позже решила, Керриган будет куда лучшим донором. У него, как и у той маленькой ведьмы, которую он захватил, потомственная кровь волшебников.
Если два таких существа соединятся....
После рождения ребенка, Керриган будет уже не нужен. Наконец-то, она сможет убить его. Но, более того, она сможет вернуть Мордреда и наделить его идеальным здоровьем. Ее охватило счастье при мысли о том, что ее сын вернется к ней. Это было все, чего
Но она знала, что если только попытается заставить Керригана переспать с мышкой, тот откажется назло ей. Тогда она послала к Сирен Магду, чтобы та посоветовала крошке соблазнить зверя.
Ей следовало знать, что малышка Сирен не справится с таким заданием, и тогда родилась последняя уловка: оставить их наедине на достаточно долгое время, и Керриган в какой-то момент будет вынужден взять крошку. Не в его характере было отказывать себе в плотских удовольствиях.
Теперь, когда они были наедине и для него не было ни одной из ее фей на выбор....
Да, то, что он переспит с девчонкой было только вопросом времени.
Только вопрос времени, когда она сможет убить Керригана и мышку и забрать их рожденного в пороке ребенка себе. Она тихо рассмеялась в предвкушении. Скоро мир будет принадлежать ей и никто ее не остановит...
Глава 6
Керриган сидел на окне, опасно балансируя на побеленных камнях, и смотрел на бурное море внизу. Шум волн эхом отдавался в ушах, но даже его было недостаточно, чтобы заглушить полный горя голос Сирен.
Вспышка боли, промелькнувшая в этих кошачьих глазах, преследовала его до сих пор.
Как могла жалкая необработанная ткань так много значит для кого-либо?
И все же она значила.
Хуже того, он вспомнил времена, когда что-то настолько простое, как гнилой кочан капусты, значил все для него. Чтобы попробовать его вкус, он не боялся даже получить суровые побои.
На него нахлынули непрошеные воспоминания. Даже сейчас он мог представить себя мальчиком в своей родной деревне...
Он голодал, но голод не был чем-то необычным в его мире, он был рожден голодным и оставался таким на протяжении всего пути, пока Моргана не нашла его.
Будучи семи лет отроду, он работал за еду на местного пекаря. Каждое утро он подметал пол в булочной и передвигал мешки с мукой, пока его желудок не сводило судорогой от голода из-за запаха свежевыпеченного хлеба. Шли часы и он становился одержимым мыслью попробовать хоть крохотный кусочек хлеба.
— Могу я перекусить, сэр?
— Сначала заработай, мальчишка, а потом я тебе заплачу. И не ленись, иначе ничего не получишь.
Керриган попытался вернуться к работе, но пекарь снял плохие капустные листья, когда готовил еду на обед, мальчик был ужасно голоден и боялся, что ему станет плохо прямо на месте. Он едва мог терпеть эту боль.
Прошло два дня с тех пор, как он ел последний раз...
Пекарь выбросил снятые листья в мусорную корзину. Керриган уставился на них, пытаясь продолжать подметать. Эти увядшие листья не следовало есть и все же он почти мог ощутить их вкус. Представить себе, как он будет жевать и проглатывать их, пока боль внутри него не утихнет.
Когда стало очевидно, что пекарь закончил с капустой и собирается просто выбросить эти листья, Керриган потянулся, чтобы взять один лист.
Мужчина мгновенно ударил его тыльной стороной руки. Губы мальчика загорелись как от огня и от силы удара он почувствовал вкус собственной крови.
— Ты вор! — прокричал пекарь в ярости. — Жалкий сын шлюхи. Убирайся!
Керриган убежал, но сперва толкнул мужчину и стащил целую буханку хлеба. Он съел большую часть ее прежде, чем его арестовали, избили и заковали в колодки.
Три дня унижений стоили вкуса теплого сладкого хлеба, который восхитительно таял у него во рту. Кратковременного удовольствия от полного желудка.
Была ли ткань Сирен настолько дорога ей, что она бы рискнула ради нее жизнью?
Да, скорее всего. Даже будучи без сознания, она прижимала полотно к своей груди как львица, словно бросая вызов любому, кто попытается забрать то от нее.
Впервые за жизнь, полную бессердечия, предательства и жестокости, Керриган почувствовал странный укол сострадания. Как и у него до присоединения к армии Морганы, у Сирен ничего не было в мире, что она могла бы назвать своим. Ничего, кроме клочка бесполезной ткани.
Вздохнув, он закрыл глаза и мысленно призвал к себе Блэйза.
— Я тебе зачем-то понадобился, мой Король?
Керриган спустился с оконного карниза, чтобы мэндрейк не находился у него за спиной.
— Да. Присмотри ненадолго за девушкой. Мне кое-что нужно сделать.
Блэйз нахмурился.
— Ты уходишь?
— Я вернусь.
Мэндрейк выгнул одну бровь.
— Почему у меня есть предчувствие, словно ты собираешься сделать что-то глупое?
— Наверное, потому что я и собираюсь сделать что-то глупое.
— И для этого глупого поступка есть какая-то особенная причина?
— Вообще-то, нет.
В фиолетовых глазах Блэйза плясали смешинки, хотя Керриган знал, что мэндрейк не может увидеть ничего, кроме смутного контура его тела.
— Ладно, в таком случае я лучше буду ревностно охранять ее, чем присоединюсь к тебе в совершении глупости, так как я стараюсь делать все возможное, чтобы избегать подобных моментов.
— Хорошо, — Керриган отошел назад, используя свои силы, чтобы исчезнуть из этой реальности и вернуться назад в Камелот.