Меч Тьмы

Макгрегор Кинли

В его глазах снова горел огонь, а челюсть неконтролируемо подергивалась, пока он наблюдал за ней. Она видела напряжение, которое он испытывал, даря ей удовольствие, при этом не беря ничего для себя. Для Сирен было немыслимо, что этот мужчина, который жил только по своим правилам, оказался таким бескорыстным. Такое поведение не было свойственно его природе, и это только добавило наслаждения тому, что она чувствовала.

Снова в ней поднялось неистовое удовольствие в то время, как ее тело неудержимо задрожало. Это было не похоже

на все, что она когда-либо представляла. И ей было интересно, насколько лучше все может быть, если вместо этого внутри будет он сам.

Сирен не могла говорить, прикусив губу и извиваясь в экстазе. Она протянула руку и схватилась за наручи (часть доспехов, защищающая руки от локтя до кисти) на его предплечье, когда ее тело снова разлетелось вдребезги.

***

Керриган не мог вдохнуть, наблюдая за тем, как Сирен снова кончила. Он так сильно хотел оказаться внутри нее, что мог почти ощутить это. Потребность в этом была всепоглощающей и все же он нашел в себе силы, чтобы сдержаться и не уступить своей похоти.

Он не возьмет это последнее у нее. Ее тело было единственной вещью, которую только она могла отдать. Не важно чего это будет ему стоить, он оставит ее девственницей.

Как только он собрался уходить, Сирен открыла свои зеленые глаза и пронзила его жарким взглядом. Это взгляд держал его словно в плену.

— Это не было тем, что я имела ввиду, милорд.

Карриган склонил голову в замешательстве, когда она отпустила его наручи и взяла за руку, направляя его. Она провела его рукой по изгибам своего живота вниз к коротким жестким волоскам на стыке ее бедер.

— Я хочу почувствовать тебя внутри себя, Керриган. Не твою магию.

Он легко скользнул пальцем по ее лобку в то время, внезапно ощутив недоверие.

— Почему?

— Потому что я хочу подарить тебе себя.

Его охватил гнев. Он отстранился, однако обнаружил только, что она поднимается за ним.

— Мне не нужен твой подарок, — прорычал он.

— И в этом прелесть подарка, милорд. Если кто-то в нем нуждается, тогда это благотворительность. И только в том случае, если ты даришь что-то, что человек хочет, но в чем не нуждается, это становится настоящим подарком.

Он все еще смотрел на нее, но она не показывала страха.

— Это ничего не изменит между нами, маленькая мышка. Один физический акт не заставит меня полюбить тебя в любом случае.

— Я знаю.

Она вздрогнула, когда он заставил платье на ней исчезнуть. Керриган протянул руку и превратил дальнюю стену в зеркало. Он поднял Сирен с кровати, поставив лицом к зеркалу.

Сирен сглотнула при виде своего обнаженного тела, когда Керриган поместил ее перед зеркальной стеной. Все еще полностью одетый в свою броню, мужчина стоял позади нее, его глаза пронизывающе смотрели на нее с беспричинным гневом.

В сравнении с ним она выглядела такой маленькой. Такой ничего не значащей.

— Это то, что ты мне предлагаешь? — мягко спросил он ей на ухо.

Она кивнула.

Он убрал с ее шеи светлые волосы и затем наклонился, чтобы сделать глубокий вдох у ее кожи. Его дыхание было горячим, при том, что прикосновение — холодным.

Он поднял взгляд, чтобы встретиться с ней глазами в зеркальной стене. В его глазах вспыхнуло пламя, словно адский огонь, за мгновение до того, как его доспехи исчезли. Все, за исключением меча, который сейчас лежал на полу у их ног.

Сирен вздрогнула от необузданного вида его обнаженного тела. Возможно ей следовало бояться, но все же она не боялась. Она не могла объяснить этого, но почему-то происходящее казалось правильным. Девушка не хотела быть невестой какого-то неизвестного рыцаря. Так же, как не хотела быть и пешкой.

Ее жизнь уже, казалось, не принадлежала ей, и все же этот момент был полностью в ее власти. То, что она была тут с Керриганом таким образом, не имело смысла. Девушка знала, что он не испытывает любви к ней.

Но какая-то часть ее жаждала этого мужчину с безрассудным безумством. Она не могла представить, что будет с кем-то еще, кроме него. Эта потребность, этот голод, они появились из-за него и она хотела сделать это.

Керриган обнял ее, чтобы обхватить ладонями грудь, прижимаясь к ней сзади своим телом.

Опираясь на его грудь, она закрыла глаза, когда по ней прокатилась волна удовольствия.

— Открой глаза, Сирен, — напряженно произнес он. — Я хочу, чтобы ты видела, как я беру твой подарок, чтобы ты никогда не смогла обвинить меня в том, что я украл его у тебя.

По тому, как он произнес эти слова, она могла догадаться, что кто-то, должно быть, обвинял его в таком в прошлом.

— Я полностью осознаю, что делаю, Керриган.

Его лицо застыло.

— Ни один Повелитель Авалона никогда не получит тебя, как только они узнают, что я осквернил тебя. Ты изменишь свою судьбу.

Она взяла его руку в свои и поднесла к губам, чтобы поцеловать его жесткие мозоли, а затем повернулась в его объятьях, чтобы посмотреть на него.

— Я родилась дочерью ткача и судьба ткачихи — единственная, которую я когда-либо искала. Это не изменит ничего, о чем бы я беспокоилась.

Керриган не мог понять ее безумие. Сирен отказывалась от шанса жить, как Королева. Шанса жить в позолоченных залах Авалона, окруженной цветами и смехом.

Если бы не тот факт, что он не ощущал магию, он бы подумал, что действие заклинания заставляет ее покориться ему. Но здесь не было никого, кроме них двоих.

Почему она делала это?

Никогда не смотрите в зубы дареному коню.

Но как он мог не посмотреть.

— Ты признаешь демона как своего любовника?

— Только если демон — ты.