Меч в рукаве

Глушков Роман Анатольевич

Еще два патрульных автомобиля выскочили с пересекающих Девятую авеню улиц. Мефодий невзначай подумал, что прокатись он через весь город из конца в конец, и хвост из полицейских выстроится за ними на несколько миль.

Первым догнал «Хонду» коричневый «Шевроле». Мефодий не слышал, что кричит ему через стекло коп в гражданской одежде, но, судя по его грозной физиономии, – ничего нового: все те же требования принять к обочине и остановиться. Мефодий слегка притормозил, пропуская «Шевроле» вперед, а затем легонько боднул его бампером в заднее крыло.

Мефодий не был бильярдистом, но кий держать ему доводилось,

а потому он помнил, что касательные удары по катящемуся шару (в данном случае шар заменял «Шевроле», а кий – «Хонда») заставляют тот радикально менять траекторию движения. Что срабатывало на зеленом сукне игровых столов, сработало и на асфальте нью-йоркских улиц – естественные законы природы отмене не подлежали.

«Шевроле» снесло с его полосы и развернуло поперек. Бросив взгляд назад, Мефодий увидел, как в бок «Шевроле» тут же врезалась одна из патрульных машин и еще одна, стараясь избежать столкновения, резко затормозила. Созданный затор сумел задержать преследователей, но, к сожалению, не всех…

Мефодий проигнорировал сигнал светофора и, не включая поворота, резко свернул влево, подрезав своего соседа по полосе, а затем помчался по перпендикулярной Девятой авеню улице на запад – к Центральному парку. Ловким маневром Мефодию удалось пересечь встречную полосу и с ходу вклиниться в поток автомобилей. Попытка повторить этот маневр преследователями вышла корявой – оба патрульных «Форда» успели стукнуться крыльями со встречными автомобилями, а идущего из них последним едва не переехал мусорный грузовик.

– Попробую проскочить через парк, а то ненароком задавим кого-нибудь, – объяснил Мефодий свою стратегию. – Там сейчас малолюдно, да и патрульные машины не так подвижны на пересеченной местности…

Парк-драйв [4] в этот вечерний час оказалась почти пустынной, лишь кое-где возле обочины притулились одинокие автомобили. Сегодня парк привлекал лишь самых отчаянных любителей романтических свиданий – к середине октября деревья уже стояли голые и никакой романтики в душе не пробуждали.

4

Пересекающая парк дорога для проезда автотранспорта.

Тишину парковых аллей нарушила ворвавшаяся в парк кавалькада из трех машин: напоминающая поджавшую хвост Жучку «Хонда-Цивик» и кусающие ее за лапы два полицейских «бультерьера».

В отличие от прямолинейных городских улиц парк-драйв изобиловала крутыми поворотами, а также множеством подъемов и спусков. Во имя гармонии с природой дорога была проложена без нарушения естественного рельефа местности. Все это позволило Мефодию освоить еще один водительский прием – вхождение в поворот с заносом, что добавило в шевелюру бедному пастору лишних седин. Во время оттачивания навыка начинающий гонщик снес «Хонде» оба зеркала заднего вида – сказывалась узость проезжей части и злоупотребление педалью акселератора.

Сверху прямо в глаза ударил слепящий луч света, и шумное стрекотание над головой возвестило о том, что к погоне присоединился патрульный вертолет. Мефодий опасался, как бы за ними не увязались и миротворцы, но, похоже, гостей планеты такими мелочами предпочитали не отвлекать – пора бы землянам

и самим начать практиковаться в отлове рефлезианских шпионов и их пособников.

Где-то впереди, сквозь хитросплетение сучьев, пробились красно-синие вспышки, выдавая мчащуюся по параллельным парку улицам полицейскую подмогу. Ехать до конца парк-драйв было неразумно, так как ее уже наверняка блокировали. Потому, съезжая с очередного спуска, новобранец набрал приличную скорость и, неожиданно для преследователей, бросил свой автомобиль прямо на склон примыкающего к дороге холма.

«Хонда-Цивик» внедорожником не являлась и для езды по пересеченной местности не предназначалась. Но Центральный парк был вытоптан миллионами ног настолько, что, когда «Хонда» свернула с парк-драйв и колеса ее коснулись усыпанной листьями земли, новобранец особой разницы и не ощутил.

Автомобиль Мефодия перескочил холм и, не снижая темпа, ринулся дальше. Оба полицейских, прошляпившие этот финт, ударили по тормозам, с заносом развернулись и тоже бросились на штурм холма. Однако такой немаловажный элемент, как инерция, был для них уже потерян. И пока их «Форды», рыча и буксуя, с трудом подобрались к вершине холма, беглецы сумели оторваться уже достаточно далеко.

Мефодий устремился по бездорожью на север Центрального парка, надеясь, что парк еще не обложили со всех сторон. Он чувствовал, как надсадно завывает движок «Хонды» при каждом подъеме, и видел датчик температуры воды, стрелка которого неумолимо двигалась к критической отметке. В довершение ко всему начала недружелюбно подмигивать красная лампочка на топливном индикаторе. Пора было призадуматься о смене автомобиля.

– Пожалуй, – поддержала его Ким. – Давай вернемся на дорогу и поищем что-нибудь поновее. Недалеко от того места, где ты заехал на холм, я заметила шикарный «Мустанг». Надеюсь, он еще не смылся…

Мефодий обернулся к Хьюго, опасаясь, что тот не захочет расстаться с горячо любимой машиной, но старик тоже кивнул. Неизбежное расставание с единственной своей ценной собственностью Хьюго пережил со стоическим спокойствием истинного христианина, пусть и давно не верующего.

Мечта Кимберли покататься на мощном «Мустанге» не осуществилась.

Мефодий как раз выехал на берег маленького озерца – одной из достопримечательностей Центрального парка, – когда из темноты наперерез им метнулась большая тень. Угодив под луч вертолета, тень мгновенно приняла облик черного внедорожника «Додж», владельцы которого появились здесь явно не для того, чтобы любоваться луной и уснувшей осенней природой.

Мефодий ударил по тормозам, но это не принесло результата – влажная земля и малое расстояние до внедорожника свели на нет все усилия. «Додж» с погашенными фарами явно шел на перехват, однако из-за своей нерасторопности крадущийся в темноте охотник сам подставился под удар. Как торпеда в неповоротливый линкор, «Хонда» врезалась в правый бок «Доджа».

Столкновение не было катастрофическим, и все-таки удар получился достаточно мощным. Радиатор «Хонды» смяло, капот задрался, а лобовое стекло вылетело наружу мелкими осколками. Горячая вода из пробитого радиатора хлынула на землю, образовав в прохладном воздухе клубы густого пара. Сам «Додж» с помятым боком так и остался стоять на том месте, где его застал неожиданный удар.