Меч в рукаве

Глушков Роман Анатольевич

– Идем в толпу, – распорядилась Ким. – Через минуту «серые плащи» уже будут здесь …

Исполнители оставили все оружие в «Додже», взяв с собой только бумажники фэбээровцев. Правда, пастор порывался прихватить пистолет, но Ким резонно заметила, что тот будет выпирать из-под узкого пасторского пиджачка, а наметанные глаза здешних копов вряд ли примут его за карманную Библию. Вошедший во вкус преступной жизни святой отец поскрипел зубами и неохотно согласился.

Едва Исполнители и агент отошли от своего спасителя-»Доджа», как прямо на них вылетел красный пожарный грузовик и чуть не переехал замешкавшегося пастора. Кимберли оттянула Хьюго за шиворот и, стараясь перекричать пожарную

сирену, приказала:

– Бежим за пожарными! Через минуту будем в самой давке, и пусть попробуют нас там отыскать!..

Пожарная машина пробиралась через столпотворение не очень быстро, дабы ненароком не задавить какого-нибудь нерасторопного зеваку. Возле ее заднего бампера, в своеобразной мертвой зоне, где толпа еще не успевала сомкнуться, трусцой бежали Мефодий и Кимберли, а за ними семенил пастор Хьюго Ван Оуэн. Дыхание пастора было сиплым и неровным – утренними пробежками вокруг церкви святой отец явно не увлекался, да и столь любимая им «Столичная» спортивную форму старика тоже не укрепляла.

Такой нехитрый тактический прием довел троицу беглецов до самых первых рядов зевак. Пожарники проехали немного дальше, за оцепление, и, остановившись, немедля взялись поднимать лестницу и разматывать рукава брандспойтов.

Пламя охватило пять верхних этажей восьмиэтажного здания. Из выбитых окон нижних этажей валили клубы дыма, но открытого огня там пока не наблюдалось. С лестниц и подъемных вышек пожарники утоляли жажду пожара из полутора десятков брандспойтов, однако даже неискушенному в вопросах пожаротушения при взгляде на это становилось понятно – воды явно недостаточно. То и дело из дверей горящего дома пожарники выводили укутанных мокрыми одеялами людей, очевидно, на момент начала пожара уже мирно спавших. С десяток фургонов «Скорой помощи» поджидало погорельцев у линии оцепления, поминутно отъезжая с пострадавшими и прибывая вновь.

Мефодий задрал голову и увидел, что поверх них висит такая плотная пелена дыма, что рыскающий где-то неподалеку полицейский вертолет наверняка потерял их компанию из поля зрения.

Сделав вид, что глазеет, как и все, на пожар, Мефодий не забывал поглядывать и по сторонам. Кимберли занималась тем же, только святой отец, завороженный безумством огненной стихии, не сводил глаз с бушующего пламени. Губы пастора шептали: «Ужас, ужас, какой немыслимый ужас…»

Поставленную Энтони задачу они выполнили и даже сумели оторваться от «хвоста». Что делать дальше, никто из беглецов не подозревал. Зато и Кимберли и Мефодий были уверены в одном – если Энтони не поторопится, скоро полицейские оцепят территорию пожара и легко выловят их, благо опознать трех белых людей на фоне чернокожих и пуэрториканцев сможет даже полуслепой дальтоник.

Кимберли подергала Мефодия за рукав и указала взглядом туда, откуда они прибыли. Из-за дыма видимость была плохая, но новобранец отчетливо рассмотрел за толпой черные крыши подкативших к столпотворению «Доджей». Полминуты спустя возле них засверкали огни множества полицейских машин. То, что они уже обнаружили брошенный рефлезианцами «Додж», Мефодий и Ким не сомневались.

Преследователи не мешкая выстроились в колонну и стали оперативно брать место пожара в оцепление. Какая-то минута – и путь для отхода остался только один – прямиком в огонь. Возможно, Мефодию и Кимберли удалось бы проскочить сквозь горящее здание, но о том, чтобы тащить туда пастора, не могло быть и речи, тем более что недавняя пробежка лишний раз подтвердила – бегун из святого отца никудышный.

– Если чего, можно и врукопашную, – негромко предложил Мефодий, разминая затекшие от непривычки к рулю кисти рук. – Копы не будут стрелять в толпу.

– Размечтался! – осадила его Ким. –

Копы-то, может, и не будут, но если эти честные граждане узнают, кто мы такие, нас сразу на шнурки порежут. Они и так косо поглядывают, вон та банда, по-моему, вообще живьем сожрать нас готова…

– Мы что, похожи на расистов?

– Ты отстал от жизни, мальчик из России! Сегодня им плевать, расист ты или нет. Это они теперь расисты, а мы просто забрели не в свой район не на свою вечеринку. Этот кретин Энтони лучшего места найти не мог… Останемся в живых – все ему, мерзавцу, выскажу…

И правда, взгляды стоявшей неподалеку компании развязных подростков были слишком уж недобрыми. Мефодий знал, что по законам психологии смотреть в глаза недружелюбному землекопу не следует, чтобы не спровоцировать того на нападение. Потому Исполнитель благоразумно отвернулся, однако краем глаза продолжал следить за ними, не выпуская агрессивную группу молодежи из виду.

Наужасавшись пожаром, пастор вспомнил-таки, зачем они сюда прибыли, и начал взглядом отыскивать в толпе своего связного.

– Пока никого не вижу, – горестно вздохнул он. – Может, он и здесь, но глаза разбегаются…

– Смотрите лучше! – велела Ким. – По моим подсчетам, у Энтони в запасе остается от силы минут пять. Дальше нас опознают копы, а потом затопчет толпа… Или наоборот. Столько веселья ей сегодня привалило: сначала пожар, затем казнь рефлезианцев, а после все пойдут пить пиво в ближайшую забегаловку…

В толпе уже мельтешили полицейские фуражки, кокарды на которых играли оранжевыми отблесками огня. Копы прочесывали толпу, медленно, но упорно пробираясь к первым рядам. Один из фэбээровцев извлек бинокль, вскарабкался на крышу «Доджа» и с усердием впередсмотрящего на корабельной мачте стал пытаться через дымовую пелену выявить негодяев, что переполошили весь Манхэттен.

– Кажется, влипли по-крупному, – вынесла заключение Ким. – Подставили нас ваши друзья, святой отец. Давайте-ка будем потихоньку пробираться к краю, авось повезет угнать еще какой-нибудь транспорт.

Но не прошли они и нескольких шагов, как вдруг ни с того ни с сего началось нечто необъяснимое. Прямо над головами толпы воздух прорезало несколько дымовых струй, будто кто-то поджег с полдесятка дымовых шашек и разом подбросил их вверх. Это и вправду оказались дымовые шашки, а не вылетевшие из горящего здания предметы, как подумало большинство собравшихся. Откуда здесь взялись шашки, так никто и не понял – картонные цилиндры размером с большую петарду запрыгали и заметались между перепуганными людьми. Дымовые шашки не приносили людям абсолютно никакого вреда, однако густыми клубами дыма навели ужасную панику. Люди кинулись кто куда, а после того как видимость из-за дыма пропала, паника лишь усилилась.

Сумев заметить начало дымовой атаки, Мефодий готов был поклясться, что шашки вылетели из крайнего фургона «Скорой помощи», хотя на кой черт врачам понадобилось заниматься подобным хулиганством, было совершенно неясно. Опасаясь, как бы старика-священника не затоптали, Мефодий и Кимберли, не сговариваясь, подхватили его под локти и, прорвавшись за оцепление, оттащили растерянного Хьюго под прикрытие пожарной машины.

Люди метались в дыму, ничего не понимая. Снова завыли полицейские сирены, но звук этот только подлил масла в огонь: добрая половина столпившейся у пожара молодежи имела при себе оружие, и единственно верной причиной инцидента для них была начавшаяся полицейская облава. Многие из них бросали пистолеты прямо на асфальт, поскольку быть взятым с «пушкой» на руках не хотелось никому. В дыму, сквозь сирены, слышались крики, ругательства, топот и бряцанье оружейной стали о мостовую – довольно привычные для Гарлема звуки.