Меч в рукаве
Шрифт:
Оставшийся в одиночестве Циклоп отскочил назад и метнулся к забору, где были штабелированы длинные трехдюймовые трубы, предназначенные, видимо, для водопровода или отопления. Копье из трубы получилось как раз по руке Циклопу. Почти центнеровая труба со зловещим гулом рассекла воздух и, срезав по пути тоненькую сосенку, вонзилась в ствол старой сосны, расщепив его пополам с резким, как винтовочный выстрел, щелчком. Опасаясь оказаться нанизанными сразу на один вертел, Мигель и Мефодий кинулись врассыпную.
Циклоп вырвал из штабеля еще две трубы и запустил их вслед одну за другой. Первая прошла
Недостаток исполнительской практики опять подвел Мефодия, увернувшегося от одного конца трубы, но проморгавшего встречный удар другим. Плечо предательски хрустнуло, и он, изобразив в воздухе нечто наподобие сальто Дольчева, развалил стоящий возле забора поддон с кирпичами.
Мигель недовольно зыркнул на заваленного кирпичом Мефодия – тоже мне помощник! – и одним прыжком сократил дистанцию до такой, на которой Циклоп уже не мог бить наотмашь. Тот, однако, маневр Мигеля раскусил и отпрыгнул назад, но попал своими ступнями-ластами на разваленный им же самим штабель из труб. Трубы провернулись под его ногами и, зазвенев, раскатились по траве, опрокинув рослую фигуру Циклопа наземь. Не желая упускать благоприятный момент, Мигель занес оба слэйера и, стараясь не угодить под удар ноги чудовища, рубанул Циклопа по кистям рук. Те отделились от предплечий небожителя, так и не выпустив трубу.
Циклоп попытался вскочить, но Мигель ударом ноги снова отправил его на землю. Стараясь достать обидчика, Циклоп с безумным рыком замахал брызгающими слизью обрубками рук и засучил ногами, однако встать был уже не в состоянии, как и ухватить что-либо из валяющихся повсюду стройматериалов.
– Бросай отлынивать от работы и дуй сюда! – крикнул Мигель приходящему в себя от столкновения сначала с трубой, а затем с кирпичами Мефодию.
Мефодий высвободился из-под кирпичных обломков и поспешил к наставнику, который продолжал ударами каблуков удерживать Циклопа на месте. Левый плечевой сустав у Мефодия не функционировал, поскольку был выбит из суставной сумки. Рука так и висела вдоль туловища вместе с зажатым в ней слэйером. Мефодий провел анализ повреждений, но вправлять сустав было некогда, поскольку враг еще оказывал сопротивление.
– Добей его! – приказал Мигель, отвешивая очередной удар по груди Циклопа. – Видел, как я это делаю?.. Давай!
Мефодий поглядел в глаза Циклопа – точнее, в тот, который был настоящим, а не бутафорским. За тупой отрешенностью во взгляде чудовища вроде бы промелькнула почти человеческая мольба о пощаде… Или это просочились изнутри Мефодия сентиментальные отголоски землекоповского прошлого?
– Оглох?! – прикрикнул Мигель на испытывающего колебания новобранца. – Действуй!
Голова Циклопа отделилась от тела и тяжело шмякнулась на траву. Взгляд на мертвом лице не изменился, словно он погас задолго до того, как слэйер прошелся по его шее.
– Понимаю тебя, сами через это проходили, – гораздо миролюбивее
– Запомни раз и навсегда: они не люди, – проговорил Мигель. – Они даже не звери. Это стихийное бедствие. Лично я думаю о них как о метеоритах или астероидах: если не расшибешь их в клочья, сам расшибешься о них. И они бы наверняка не стали колебаться, свернуть тебе шею или нет. Кстати, сейчас ты еще раз убедишься в том, что они – чужаки.
Останки трех небожителей постепенно темнели, а затем почернели, как пережаренный на сковороде бифштекс. Убитый первым Бриарей превратился в неотличимую от кучи компоста массу, испускающую к тому же аналогичный аромат. Внезапно он полыхнул сначала оранжевым, затем ярко-белым, а после голубым ослепительным пламенем, окончательно уничтожившим его останки за какие-то пять-шесть секунд. Подобная участь постигла и остальных.
До Мефодия и Мигеля докатилась волна нестерпимого жара. Одежда на них нагрелась, угрожая вот-вот начать тлеть.
– Стихийное бедствие и ничего более, – повторил Мигель, возвращая на нос свои пижонские черные очки. – Сгустки живого напалма…
Останки небожителей погасли так же стремительно, как и воспламенились. После их зрелищной пиротехнической деструкции не осталось ни одного вещественного доказательства пребывания здесь этой агрессивной троицы, лишь обожженная трава да разрушения во дворе строящегося коттеджа.
Мигель помог Мефодию вправить на место сустав, и, пока на звуки побоища не сбежались любопытствующие граждане, оба поспешили ретироваться обратно к «Рэнглеру».
Мигель уселся в машину и сразу же связался с «конторой», дабы доложить об имевшем место инциденте. Судя по тому, как во время доклада речь Мигеля из обычной раскованно-беспардонной перешла в почтительно-лаконичную, на другом конце линии явно находился не Гавриил, а кто-то посерьезнее.
– Радуйся, стажер, – угрюмо пробурчал Мигель, пряча мобильник. – Отличились мы с тобой. Джейкоб с нас за такую разведку шкуру пообещал спустить, мясо срезать и кости обглодать…
– Это был Джейкоб? – удивленно поднял брови Мефодий. – Ты говорил с самим Джейкобом? Он же вроде отбыл – совещание какое-то у него на Мальдивских островах или типа того…
– Как же – отбыл! Отбудет он, пока по округе Титаны косяками носятся… Думаешь, стал бы я перед Гавриком так расстилаться? Джейкоб взял руководство по отлову Палланта в свои руки и сегодня этими самыми руками нас с тобой и кастрирует. Да тебе-то что? С тебя пока спрос маленький, а вот мне за то, что не углядел…
Мигель поперхнулся на полуслове и жадно вдохнул воздух, будто всплыл на поверхность после долгого пребывания под водой. Идентичная реакция придавила к спинке сиденья и Мефодия. Правда, у обоих тут же на полную мощность заработали фильтры подавления эмоций, которые вернули Исполнителей в прежнее состояние, однако груз граничащего с паникой страха висел у каждого подвешенным на шею камнем.