Меч в снегу
Шрифт:
— Халтура! Давай, бей его! Эй, там! Шевелись! — донеслись с трибун разочарованные крики. — За что деньги брали, мироеды!
Прозвучал гонг, возвещающий перерыв. Подбежали рабочие. Олег Томович разлепил глаза и увидел склонившееся над ним лицо Псашина.
— Слабоват ты, парень. Прошлый, два дня продержался, пришлось пристрелить, а то уж и не знали, как закончить. Эпопеи нам ни к чему, братишка, публика устает.
— Эпопеи не получится — прохрипел Олег Томович.
— Короткометражки тоже не нужны, это тебе не телевидение. Изволь продержаться ещё минут сорок.
Олег Томович безразлично кивнул, прикрыл глаза и отключился. Но Псашин уже потерял к нему интерес он, нервно потирая руки, воровато оглянулся и скрылся в неприметной боковой двери.
Я вселяюсь в новый дом. Это длинное двухэтажное деревянное здание посередине поля. Моя комната на втором этаже с дверью, выходящей на мансарду. Я долго там убираюсь, привожу все в порядок, выношу старые вещи, расставляю новые. Наступает вечер и наконец, дело доходит до окон. Вместо стекол там — фанера. А из окна — открывается потрясающий вид на море. Сейчас заходит солнце. И я очень хочу видеть этот закат. Окно открыть нельзя, а в фанере есть небольшая дыра и я пытаюсь смотреть в нее так, чтобы видеть это солнце. Устраиваться приходится долго. Но мне это, в конце концов, удается.
Глава 22
Поединок Псашина и Макуты
Песочные часы повернулись, открывая нишу тайного хода. На пороге стоял Псашин. Сейчас зал, в котором еще недавно сидел Макута, пустовал. Часть ламп была погашена, и только свет, падающий из шкафа с коллекцией стеклянных шаров, бросал холодный квадратный след на середину помещения. Внимательно оглядевшись, Псашин прошел к противоположной стене и повернул невидимый рычаг. Стальная панель отодвинулась, открыв блестящую дверь сейфа.
— Хитро задумана вещица, — ухмыльнулся Псашин, разглядывая ручки и колесики замка. — Ну, что ж, как сказал мудрец, все, что сделано человеком, человек и сломать может.
Потерев ладони, он достал из внутреннего кармана сверток для инструментов и развернул его на полу. Это был настоящий набор взломщика. Здесь были и разнообразные отмычки, и фонендоскоп для прослушивания сейфов и маленький фонарик, и фомка и даже кусок пластиковой взрывчатки. Но Псашин выбрал только небольшой баллончик с пульверизатором и резиновый молоточек с хромированной ручкой, каким обычно врачи стукают пациентов по коленке.
Поднеся баллончик к дверце сейфа, Псашин щедро распылил какую-то жидкость. Металл мгновенно покрылся толстым слоем инея. Послышалось легкое потрескивание. Не теряя ни секунды, Псашин ударил молоточком по дверце. Охлажденный до чудовищного минуса металл раскрошился как каленое стекло.
— Вот так-то! — Удовлетворенно буркнул себе под нос Псашин. — Против жидкого азота не попрешь. Он засунул руку в образовавшийся пролом.
— Физиономия твоя мне сразу не понравилась, — вдруг разнеслось по залу и, одновременно зажегся верхний свет. — Художником прикидывался!? Говорил я этой дуре!.. А она: режиссер, ранимая натура!..
Псашин ошеломленно обернулся.
Посреди зала в коляске сидел Макута. Псашин не сразу узнал его. Сейчас он был в странном костюме видимо готовый к триумфальному выходу на шоу.
«Это еще что за Чингачгук-Большой Змей», мелькнуло в голове у Псашина.
И действительно наряд Макуты был вызывающе экстравагантным. Достаточно заметить, что голову его венчал эстрадный головной убор из двухметровых павлиньих перьев.
Макута навел на Псашина пистолет.
— Отойди от сейфа!
Мгновенно оценив обстановку, Псашин сделал шаг к шкафу со стеклянными шарами. Схватив один из них, он угрожающе занес его над головой.
— Убери пистолет, а то разобью!
Некоторое время они с ненавистью разглядывали друг друга. Первым заговорил Макута:
— Поставь шар на место. Ничего святого! — Возмутился Макута.
— Не поставлю.
— Почему?
— Боюсь, — искренне ответил Псашин.
— Хорошо, давай договоримся. — примирительно произнес Макута, опуская пистолет. — Чего тебе надо?
— Сами знаете чего. Вот этот приборчик. — Кивнул Псашин в сторону сейфа.
Макута на мгновение задумался.
— Бери. — Неожиданно легко согласился он.
Псашин, не выпуская из рук шар и недоверчиво оглядываясь на Макуту, подошел к сейфу. Сунув руку внутрь, он схватил прибор и направился к выходу. Но его остановил спокойный голос Аркадия Викторовича:
— Ну и куда ты с ним отсюда уйдешь? Странный ты человек, Писакин.
— Ну, во-первых, не Писакин я, а Псашин. Не надо хамить. А во-вторых…
Он не успел договорить, потому что по периметру зала открылись невидимые доселе двери, и оттуда вышло не меньше дюжины охранников.
— Ах, так? — Угрожающе воскликнул Псашин. — Ну, тогда получай!
Он подбросил шар высоко в воздух.
— Ловите его! — Заорал Макута.
Охранники, расталкивая друг друга, бросились ловить шар. Образовалась свалка, Псашин метнулся к дверям, но Макута, пронзительно жужжа двигателем инвалидной коляски, рванул ему наперерез и, у самой двери сшиб с ног, сам вылетел из коляски, но успел на лету схватить Псашина за горло.
Они сцепились мертвой хваткой и, пыхтя, катались по полу.
— Как не стыдно! — Задушенным голосом сипел Псашин. — Инвалид, а на людей бросаетесь!
— Я тебе покажу — инвалид! — прохрипел Макута механическим голосом. — Ты у меня сейчас сам инвалидом станешь!
В этот момент из-под горы охранников выскользнул шар и, прокатившись по залу, остановился у голов дерущихся. Одновременно они схватили его. Оторопевшие охранники, не зная, как помочь шефу, столпились вокруг.
Шипя от злости, Псашин и Макута пытались овладеть шаром. Было заметно, что оба устали.