Меч всевластья
Шрифт:
— Дело сделано, — сказала она кому-то за моей спиной. — Я же говорила, слёзы всегда работают.
Я попыталась встать на ноги и увидеть, с кем она разговаривает, но ни руки, ни ноги меня не слушались, и я поняла, что соскальзываю с валуна. Кто-то попытался схватить меня за руку, но я дёрнулась, и последнее, что я увидела перед падением в воду, это Регина и князь, пытающиеся остановить моё падение.
Затем вода захлестнула меня и началась бешеная борьба с водой и камнями. Ослабшие руки не могли удержаться на камнях, за которые я пыталась ухватиться, поток все дальше и дальше уносил меня. Несколько раз я уходила под воду и мне казалось,
Глава тринадцатая
Первое, что я почувствовала — это боль. А боль означает, что я жива. Потом нечто тёплое и вкусное полилось мне в рот, и я с жадностью стала пить. Чувство голода и жажды — второй признак того, что я жива. Кто-то заботливо укрыл меня тёплым одеялом, и я подумала, что это мой любимый дядюшка: «Наверное, заболела и он, как всегда, заботится обо мне». Я снова заснула, и боли уже не чувствовала, только кто-то постоянно звал меня по имени, кричал, просил откликнуться. Назойливый голос не давал мне покоя даже во сне и поэтому я резко проснулась. Мышцы заныли, голова болела так, как будто в нее всадили огромный гвоздь, что-то было не так. Я была не в своей комнате и не в больнице. Укрыта я была вовсе не одеялом, а старым дорожным плащом, подбитым мехом. Рядом потрескивал костёр, была ночь, и мириады звёзд подмигивали мне с неба.
У костра сидел старик, он курил трубку и что-то бормотал себе под нос. Мне был знаком этот голос, неожиданно в памяти возникло имя Титус, но, к сожалению, это был не он. Старик Титус погиб, то был другой человек. Его я встретила в пещере, подсказала мне память, и я сморщилась от боли, воспоминания всплывали медленно и болезненно, как будто медленно выбирались из той липкой темноты, в которой они спрятались от меня.
Тело ломило, но уже не так сильно, я чувствовала, как быстро затягиваются раны, магия действовала безотказно. Какая магия?
Магия меча! Я застонала и ухватилась за голову, старик по-прежнему не обращал на меня внимание. Мысли о мече пробили какую-то преграду и воспоминания хлынули в моё сознание таким же бурным потоком, как тот, из которого я каким-то чудом сумела выбраться.
Навязчивый голос, что преследовал меня все это время, стал сильнее, и я смогла разобрать смысл слов.
— Он зовёт тебя, кричит, надрывается. Никогда не видел, чтоб он так привязался к кому-то из хранителей. А я видел много хранителей и знаю, как он умеет их предавать, — произнёс старик и повернулся ко мне. — Я знал, что ты особенная, есть в тебе какая-то скрытая сила, заставившая его полюбить тебя.
— Дух, — произнесла я, наконец-то вспомнив его имя. — Что ты тут делаешь?
— Ничего, сижу, курю, наблюдаю за тем, как ты меняешь мир. Странная ты, рыжая, очень странная. Они тебя сильнейшим ядом напоили, от него, если не умирают, то сума сходят, а ты даже памяти не потеряла. Они меч твой забрали, и обычно в такой ситуации он начинал искать себе нового хранителя, ты ведь не справилась, а он кричит, зовёт тебя. Как будто у родной сестры помощи просит. Странная ты, — тихо ответил Дух и выпустил из ноздрей дым.
— Ты тоже странный, Дух. — Кряхтя и морщась, я переползла поближе к огню, и старик протянул мне котелок с кашей.
— Я туда травок полезных добавил, так быстрей поправишься. Поешь и спать, утром меня здесь уже не будет. Оставлю тебе кое-что в дорогу, а куда пойдёшь, сама решай.
Больше он ни слова не сказал, свернулся комочком под попоной у самого костра и сделал вид, что спит.
— Спасибо тебе, Дух, — тихо произнесла я и взялась за кашу.
Старик спас меня, вытащил меня из воды, согрел, обработал раны и заботился обо мне три дня. Почему он это сделал? Не знаю, сам же он никогда не расскажет. Поэтому я не стала приставать с расспросами, и после того, как осилила кашу, сразу же улеглась спать. Сил не было даже «мяу» сказать, не то, чтобы думать.
Утром старик действительно ушёл, не попрощавшись. Он оставил мне коня и сумку с провизией, а ещё небольшую шкатулку из черного дерева. Я её открыла и от удивления чуть не выронила, в ней лежало три предмета и записка. Первой была карта с проложенным путём в Драконьи горы. Вторым был тот самый матерчатый мешочек Титуса. Я его развязала и медленно вытянула за золотую цепочку его содержимое. Раньше я никогда не позволяла себе достать на свет божий «Сердце мира». Это был прекрасный кроваво-красный энергокристалл, и как только он коснулся моей ладони, голос в моей голове умолк. Я почувствовала, как Лиран облегчённо вздохнул и немного расслабился. Он ждал меня, и я всем сердцем рвалась к нему.
Третий предмет был ключом, позволявшим путешествовать в другие миры, к нему я даже не прикоснулась, не посмела, побоялась соблазна воспользоваться им. Я не могла этого сделать, меня ждала встреча со многими в этом мире. Мне оставалось только развернуть записку и прочесть:
«Ты можешь решить судьбу моего мира, выбрав одну из дорог. Вернёшься ли ты в свой мир, или помчишься в Драконьи горы за своим сумасшедшим мечом? Решай сама, но в любом случае наш мир уже никогда не будет прежним. Если, что позови, приду, чем смогу, помогу».
Размышлять и гадать, как мне быть, я не стала. Просто собрала вещи, оседлала серую в яблоках кобылку и снова пустилась в путь. Мне предстояло попасть в ту часть гор, где когда-то мы в первый раз вступили в этот мир.
Если судить по дате на записке Духа, я отстала от северянина на четыре дня.
До поселения, где я могла бы нанять корабль, было далеко, к тому же меня могли узнать, а я хотела остаться покойницей как можно дольше.
Голова слегка кружилась еще не совсем оправившаяся, я туго соображала и потому не сразу вспомнила о нашей переправе через «Великую грозную», когда Титус ещё учил нас премудростям магии.
Но смогу ли я? Хватит ли мне сил, поможет ли камень справиться с задуманным. Я боялась прикоснуться к силе камня и вот уже час боролась сама с собой, уж больно жуткая энергетика исходила от камня, стоило только попытаться потянуться к его силе. Как же мне не хотелось прикасаться к этой мерзости, но потом я вспомнила смеющуюся Танюшку и влюблённую Светку, перед глазами возник образ Ольги, лежавшей у ног Регины. Теперь я засомневалась. Как Ольга погибла и почему Регина тогда так испугалась, что я её убью? Неужели она ее… Нет, не могла она. Если только случайно, подставив подругу, чтобы спасти себя.