Мечта из прошлого
Шрифт:
— Наконец я могу объявить о том, о чем мечтал еще много лет назад, — начал он. — Мисс Бледон… — Его глаза отыскали Роксану и остановились на ней с таким обожанием, что Валентине стало ясно: он так и не излечился от безрассудной любви к шестнадцатилетней девочке, которая покорила его с первого же взгляда. — Мисс Бледон, род которой владел этим особняком, в конце концов дала согласие выйти за меня замуж и сделала меня счастливейшим человеком на свете!
Он, без сомнения, был счастлив. Кто знает, была ли так же счастлива Роксана, но выглядела она довольной, как кошка у блюдца со сметаной.
Валентина, пригубив шампанское, чуть не поперхнулась, возможно, потому, что один из пузырьков попал ей в нос, и она закашлялась. А миссис Даффи, не отказывавшая себе в удовольствии выпить бокал шампанского по случаю, подобному этому, поставила свой бокал на стол почти нетронутым и, сославшись на то, что у нее в духовке может подогреть суфле, попросила позволения уйти. Прежде чем выйти из библиотеки, она сказала, обращаясь к Ричарду:
— Желаю вам счастья, сэр… самого большого счастья на свете! А теперь, вы уж меня извините, мне надо пойти проверить духовку.
Когда она ушла, другие слуги торопливо допили свои бокалы и тоже разошлись по делам. Роксана томно откинулась на спинку кресла. Ричард прикурил для нее сигарету.
— Я тоже надеюсь, что вы будете счастливы, — сбивчиво проговорила Валентина. — Надеюсь, будете очень счастливы!
— Спасибо, — сухо улыбнулась ей Роксана. — Очень мило с твоей стороны, дорогая, очень мило! Мы с Ричардом уверены, что так оно и будет.
Она позволила ему поцеловать ей руку и с растроганным видом посмотрела на него таким долгим взглядом, что Валентине стало неловко, а потом заявила, что, поскольку они ждали этого момента так долго, они решили обвенчаться как можно скорее.
— Я достаточно окрепла, чтобы пройти под руку с Ричардом к алтарю в нашей милой деревенской церквушке. А потом он сразу же увезет меня в солнечные края, где у нас будет долгий, долгий медовый месяц. Не так ли, дорогой? — обратилась она к Ричарду.
— Да, да, радость моя, — с горячностью откликнулся Ричард. Он опять поцеловал ей руку и, прижимая ее к своей щеке, воскликнул: — Даже если мы уедем на целый год, никому до этого нет дела, кроме нас двоих, а когда мы возвратимся, ты будешь совершенно здорова!
— О, как это замечательно, не правда ли? — обратилась Роксана к Валентине. — Я буду совершенно здорова и ухаживать за мной станет муж!
Валентина механически пробормотала, что это действительно замечательно.
— Почему бы и вам с Гастоном не обручиться одновременно с нами? — предложила Роксана, не сводя насмешливых зеленых глаз с Валентины, охваченной противоречивыми чувствами. Услышанная новость отнюдь не привела ее в восхищение, но в то же время она испытала огромное облегчение. Отныне Роксана — это забота Ричарда, а не ее, Валентины. — А если вам такая идея не нравится, — продолжала Роксана, — то, по крайней мере, наметьте дату и дайте нам знать. Мы пришлем вам что-нибудь особенное в качестве свадебного подарка.
— Я… — замялась Валентина. — Мы пока не обсуждали сроки помолвки.
Роксана многозначительно улыбнулась ей:
— Тогда на твоем месте я бы сделала это, дорогая. Помнишь старую поговорку: «Гляди в оба, а не то поскользнешься»? Ты же не хочешь, чтобы такой подходящий жених, как Гастон, ускользнул от тебя, верно?
Вечером раздался телефонный звонок из Лондона. Валентина подошла к аппарату в библиотеке. Она была рада, что Гастон выбрал для звонка такой час, когда в библиотеке никого не было, но еще больше тому, что слышит его голос. Первые несколько секунд от волнения она лепетала что-то бессвязное.
— Как ты? — спросил он и более ровным тоном добавил: — Как Роксана?
Валентина поведала ему новость. Если он и удивился, то никак этого не показал, заметив только, что Ричард не стал долго ждать после того, как распростился с Даной Йоргенсен.
— Впрочем, это неплохо с любой точки зрения, — продолжал он. — Ричард уже много лет скитался по свету, как перекати-поле, а Роксана вряд ли выиграла от своей независимости. Возможно, они принесут друг другу настоящее счастье. По крайней мере, ее финансовые проблемы будут решены. Похоже, сундуки Ричарда бездонны. — Помолчав, он добавил: — Раз дело приняло такой оборот, я буду с тобой очень скоро. Хочу поздравить Ричарда… и, конечно, Роксану. Именно ее надо поздравить от всего сердца.
— Я соскучилась по тебе, — дрогнувшим голосом сказала Валентина. — Кажется, прошли годы с тех пор, как ты уехал.
— Дорогая! — Голос его был полон нежности. — А мне кажется, что прошли десятилетия с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Но теперь у меня есть повод уехать отсюда раньше, чем я предполагал. А это, в свою очередь, значит, что мы сможем обвенчаться с тобой, когда захотим… вернее, когда ты будешь готова выйти за меня замуж!
— Роксана предложила обвенчаться одновременно. Но мне почему-то не нравится эта идея.
— И мне тоже. Мы будем сами по себе. И пригласим на свадьбу всего несколько друзей по своему выбору. Надеюсь, что к тому времени Ричард и Роксана уже укатят в свое свадебное путешествие.
— Они собираются растянуть медовый месяц очень надолго.
— Нам с тобой повезет, если мы уложимся в три недели. Ну а если ты рассчитывала на длинный медовый месяц, надо было выходить замуж за Ричарда, когда тебе представлялась такая возможность, а не за занятого лондонского врача, — поддразнил он ее. — Боюсь, не смогу доставить тебе столько же развлечений, сколько Ричард.
— Как ты можешь такое говорить! — рассердилась она.
— Радость моя, прости, — нежно сказал он и с тревогой добавил: — Береги себя, милая! Как жаль, что нас разделяет столько миль, но скоро я буду рядом с тобой.
Поднимаясь по лестнице к себе в комнату, Валентина ощущала, как счастье незримой пеленой окутало ее с головы до ног.
Глава 15
Через два дня из Лондона прибыло обручальное кольцо с великолепным бриллиантом, которое Ричард заказал для Роксаны по телефону. Как только он надел его ей на палец и она, любуясь тем, как сверкает бриллиант всеми гранями на тонкой белой руке, одобрила подарок, Ричард предложил устроить торжественный обед в ближайшей гостинице, стоявшей на самом краю мыса, выступающего в море.