Мечты - сбываются
Шрифт:
Ответ на самом деле прост, повторюсь – «браки заключаются на небесах», насколько близки между собой супруги духовно, насколько на самом деле едины их эмоциональные (и не только!) сферы, настолько женщина во время близости передает партнеру СВОИ ощущения. Ну и соответственно от ЕГО отношения к партнерше это тоже зависит, от НЕЛЮБИМОЙ не выйдет принять почти ничего, сверх простого облегчения. Тут же решается и обратный вопрос – ЛЮБЯЩИЙ человек просто воспринимает чужие чувства очень легко и нужное единение достигается само собой, без всякого высшего технического пилотажа…
Не, ну какая только ерунда не лезет в мозги, когда они отключены от тела и отстраненно наблюдают за тем, как дрожь трясет его, пытающееся забраться на пик наслаждения, а душа переливается всеми цветами эмоций. Интересное состояние,
Разум все же начал сливаться с душой и телом, когда Назарий, оторвав одну руку от массирования поясницы, попросту сунул один палец в меня! Нет, я к этому моменту уже была готова к чему угодно, к боли, даже к смерти, но палец с неровно обкусанным ногтем оказался все же сюрпризом. Не скажу что неприятным, просто ничего не скажу – в душе поднялась чудовищная волна эмоций потащив несчастный, верещащий от ужаса разум «что так нельзя, сейчас Назар потеряет над собой контроль и выпустит коготь, и тогда…». Правда, напоследок, перед тем как сгинуть, разум прокричал мне дельную вещь – что надо втянуть назад язык, а то ведь откушу нафиг.
Вопли потерявшего берега разума тело заглушило напрочь – от пяток к затылку, очень медленно катились волны сокращений, они не были удовольствием или болью, просто сила их не позволяла соотнести хоть с чем-то ранее испытанным. А душа… Душа вообще перестала чувствовать что-либо, и просто тихо качалась верх-вниз, радуясь наступившему покою.
Вот только за этими всеми внутренними перипетиями я совершенно забыла о внешнем мире, так что когда схлынула двадцатая волна, оставив после себя полную расслабленность то, что Назария нет, не только во мне, но и просто рядом – было осознанно преступно поздно. И когда я смогла заставить шею повернуть голову, душа уже просто кричала от предчувствия неотвратимой беды.
Поэтому совершенно безумные глаза над ходящим как пьяное лезвием топора (дэжавю, не иначе ), не вверг в ступор, а заставил действовать. Вот только тело больше напоминало многопудовый якорь, беспомощно волочащийся за сорванным бурей кораблем. Я не успевала заставить его двигаться, а лезвие тем временем пошло вверх. Я рвалась вперед и четко понимала – не успеваю, я была всего за два шага, но это было дальше, чем на другом краю галактики.
Лезвие опустилось, и все вокруг залила собой боль…
_______________________
Легкий ветерок проскользнул мимо неусыпного стража, мирно сопящего положив тяжелую голову на передние лапы, проник в пещеру. И только в последний миг, уже войдя и принявшись крутится маленьким вихриком посреди застеленного срезанной травой пола, он увидел дернувшийся хвост с кисточкой на конце и дрогнувшие вибрисы над верхней губой – страж не спал, а просто пропустил его в гости к старым знакомым.
А вот и они, и опять заняты непонятным – мужчина спит, но дышит очень странно – воздух был его средой, его жизнью, ветер знал сотни тысяч дыханий – от первого вздоха младенца, до последнего выдоха умирающего, как дышат на ложе любви и болезни ему тоже было знакомо, но вот сейчас… да и само дыхание имело совершенно незнакомый аромат, можно сказать – неземной.
Хотя, чему удивляться? Вон р я дом сидит, совершенно неземная женщина и со спокойной улыбкой смотри т на спящего, раз не волнуется – з начит так и надо, и странная неживая и не мертвая змея , еще миг назад присосавшаяся к сгибу локтя мужчины, а теперь извивающаяся в когтистых лапах – это тоже так и надо. Тем более что дыхание уже меняется, все больше становясь похожим на дыхание просыпающегося…
Ну и ладушки… здравствуйте мои ненаглядные, но ушки, столь понравившиеся ему в прошлое знакомство, в этот
Ветер на миг задумался, несмотря на легкость и переменчивость, его опыту и мудрости могли бы позавидовать многие, он помнил даже те времена , когда пирамиды были молодыми и островерхими, да что там – он помнил когда молодыми и островерхими были горы! В такой памяти не могло не найтись подобного случая, тем более – что ничего уникального в случившемся не было, просто с толку сбивала необычность этой пары, а так все ясно и понятно – двуногие просто поругались!
Ветер почувствовал как внутри него, пока еще маленьким водоворотиком, закрутился гнев – да что же вам неймется, и так живете меньше огонька на свече – дунул и нет вас, так еще и тратите этот неуловимый миг жизни на пустые ссоры, живите да радуйтесь – зачем вы ставите свои заблуждения, еще более непостоянные чем вы сами, выше бесценного дара неизвестно за какие заслуги данного вам Всевышним – возможности прожить этот миг не в одиночестве…
Тут его отвлекла девушка, она приподняла веки и бросила солнечный зайчик в глаза спящего, причем зайчик этот появился не из солнца, а из рукояти странного ножа, который она держала в лапе, или все же руке? А дыхание тем временем стало прерывистым и мужчина, с хрипом вздохнув , открыл глаза. Разумеется п ервое , что он увидел – был взгляд грома дных зеленых глаз спокойно и по- доброму приветствующий его. От этого взгляда ему, очевидно, стало стыдно и он попытался сначала отвернутся, а потом все же нашел смелость что-то сказать. Н и того ни другого толком не вышло – шея почти не слушалась, а пересохше е горло не хотело издавать звуки, но д е вушка пришла ему на помощь – аккуратно приподняв голову она напоила его , из глиняного кувшина с узки м горлом и поспешила успокоить:
– Все нормально, просто ты проспал больше трех дней, и сейчас все сильно затекло, не надо спешить, через минуту чувствительность начнет возвращаться.
Некоторое время они были рядом молча, девушка держала его за руку, ободряюще ее пожимая время от времени. Он же неотрывно смотрел на ее лицо, и не мог узнать – те самые глаза, что раньше успевали несколько раз за миг сменить выражение, в которых всегда на дне метались огоньки , теперь излучали только доброту и покой, неизменно… постоянно… на что бы они н и смотрели. Тут он отвлекся, потому что , наконец , смог поднять левую руку и посмотреть на нее – рука выглядела уж асно, кисть была серая, в каких- то пятнах и совершенно не ощущаемая.