Мечты
Шрифт:
Такая безумная храбрость внушала уважение, и потому он не стряхнул её сразу. Что ни говори, а встретить достойного противника - такая редкость! Его нужно ценить. И, по возможности, беречь. Ученица, между тем, приблизила своё лицо ещё ближе, глаза в глаза, и прорычала ему в лицо:
– Какие возможности?!
– Разные,- издевательски протянул Варг.- Разные, девочка моя. Ты даже сможешь продлить сестре жизнь, если решишься.
– Говори!!!- прижала она кинжал плотнее к его шее и прорезала кожу. Побежала кровь.
Довольно! Варг одним
– Правила тут устанавливаю я! Задаю вопросы, и принимаю решения тоже я! Не! Ты!
Он сильнее надавил рукой на её шею так, что лицо стало наливаться краснотой. Скоро она сломается и начнёт умолять. Ученица, однако, в очередной раз, удивила его. Просипела:
– Если научишь меня этому и настоящей магии, я буду кормить тебя. Обещаю...
Рефлекторно он сдавил её горло ещё сильнее. Потом опомнился и отпустил совсем. Уселся на землю. Запрокинул голову:
– Как ты узнала?
– Что ты дракон?.. Ты прокололся много раз, учитель. Все эти оговорки, зацикленность на небе... У тебя депрессия в пасмурные дни, когда не видно солнца, ты замечал? И то, что ты очень плохо переносишь смену дня и ночи, а ещё грозу... Небо зовёт тебя тогда сильнее, чем обычно, да?
Лицо Варга исказила судорога боли. Потому Кира быстро отвернулась и закончила чуть шутливо:
– Ну, и для малышей: у тебя иногда вертикальный зрачок, учитель.
Несмотря на передышку, данную ему, дракон всё не мог собраться. И отвести глаз от неба. Потому она ляпнула:
– Я только не до конца понимаю, почему ты не летаешь?
Это вырвалось случайно, она не хотела. Правда! Просто именно этот вопрос частенько болтался у неё в голове в последние месяцы, он и вырвался первым. Кира вжала голову в плечи, ожидая чего угодно, но только не того, что он тихо ответит:
– Моя сущность мертва. Мне никогда не обернуться, не взлететь. И проживу я уже совсем недолго, особенно по драконьим меркам...
– Что случилось с тобой? И почему ты здесь, а не со своим народом?
Варг хмыкнул, не отрывая глаз от неба:
– Всё ты поняла, умная девочка. И поманила меня тем единственным, чем можешь соблазнить и склонить договариваться с тобой... А об этом... Я наказан и изгнан. Магию из меня вытянули и оставили ровно столько, чтобы у меня хватило времени «раскаяться» или, зная меня, пройти пытку бессилием и желанием отомстить. Я ведь ничего не могу сейчас. Остались крохи...
– За что?
Кира вся подобралась и заворожённо смотрела на него. А он так и не отвёл глаза от неба:
– Если ты хочешь ненавидеть кого-то из нашей братии, то ненавидь меня, а не тех жалких детей, что участвуют в ваших смотринах!- жёсткая и циничная улыбка искривила его губы.- Брать то, что предлагают... что может быть более жалким?! Я брал то, что хотел и сколько хотел. Серебряный дракон из ваших сказок, помнишь?
Он, наконец, повернулся к ней и с жестоким любопытством уставился на неё. Киру затошнило.
–
– Несколько тысяч, думаю. Не считал. И мои обвинители устали считать на третьей тысяче. Этого и так с лихвой хватало для смертного приговора... Мне заменили его, чтобы не вызвать скандал. Для всех, я удалился от дел...
Киру трясло от ужаса. Её полувсхлип-полукрик пронёсся по поляне:
– Зачем?!
Дракон безразлично пожал плечами:
– Жажда... Желание почувствовать себя живым... Вы, люди, так ярко всё переживаете... Это искушает...
Он повернулся к ней. Лицо приобрело хищное выражение, глаза светились даже на на ярком утреннем солнце. Ему было трудно говорить сейчас, когда инстинкт и воспоминания брали верх, но он сказал, почти прошипел:
– Ты права... Мне вырвали зубы, и я безопасен... Радуйся... Потому, что будь это не так, я сожрал бы тебя... Не спасло бы то, что ты нравишься мне по-настоящему. Я просто не удержался бы...
И ослепительно улыбнувшись ей улыбкой, в которой, как молния, промелькнула тень его былой красоты и силы, он светским тоном закончил:
– Ты всё ещё хочешь "кормить" меня, Кирия?
Глава 3.
– Я отдам тебе столько, сколько получится, учитель. Учитывая то, что мне нужно помогать сестре и как-то учиться.
Варг скривился:
– Тут диктуешь ты, моя ученица. Я возьму столько, сколько ты дашь. Ведь сам взять не могу ничего.
Кира хотела спросить, потом стушевалась. Помолчала и решилась:
– Чтобы передать силы, мне придётся целовать тебя или... Прости, учитель, но так пишут в твоих книгах, и на это намекают наши сказки...
Варг расхохотался:
– Ну уж нет!.. Я, скорее, отношусь к тебе как к дочери, что очень забавно само по себе. Ведь девочки у нас не рождаются никогда.
Кира, несмотря на обстоятельства, немного загордилась. Шутка ли: дракон признался, что любит её как дочь... Ну, ладно, не любит... Она поняла, что с любовью у этих тварей всё обстоит сложно. А если точнее, то любить они не умеют, от слова совсем. У неё даже была теория. И состояла она в том, что драконы потому и лезут к людям, что хотят согреться, пусть у чужой, но любви или ненависти. Они прямо-таки жаждут испытать эти чувства. Пусть отражённые и неполноценные. В процессе насыщения они ломают игрушку, что так привлекла их свежестью эмоций, и идут, вернее, летят искать новую.
– А как вы... размножаетесь? Я читала, конечно, но в книгах на нашем языке об этом есть так мало. А ещё, твои объяснения, учитель, более точные и...
– Честные? Не приукрашенные?- ухмыльнулся дракон.- Изволь. Детей нам рожают наши наложницы. Те самые, которых отдаёте вы. Но случается это не часто и прямую зависимость между какими-то качествами девушек и частотой зачатия, наши учёные так и не нашли... Во время родов мать, конечно, умирает.
– Конечно... А сколько детей у тебя, учитель?- осторожно спросила Кира.