Мечты
Шрифт:
– А как понять, достаточно ли выбит из колеи дракон?
Варг невесело усмехнулся:
– Научишься. А в этот раз он будет более чем взволнован, поверь мне... Но ведь и ты, Кирия, тоже. Поэтому будь внимательна!
Кира не могла не спросить:
– Какая вообще убийце разница, что жертва его умирает? Он же к этому и вёл!
Варг помрачнел:
– Мы хищные твари, Кирия. Тут и отпираться смысла нет. И не испытываем всех тех соплей, что так любите вы, люди: любовь, нежность, забота. Глупости это!.. Для нас есть логика и здравый смысл.
Кира издала гневный вопль и едва не кинулась на Варга. Он поднял руку, требуя молчания, и продолжил:
– Нет. С вашей точки зрения, мы, конечно, виновны. Но нас ведёт инстинкт и ему трудно противостать. Когда забываешься, то и вовсе невозможно...
Варг замолчал. Кира тоже молчала. Ждала. И он заговорил снова:
– Это часть нашего брачного поведения, Кирия. Вы же не ненавидите оленей за то, что они в брачный сезон кричат и бьются рогами?.. Мы же обменивались энергией, как вы жидкостями... Прости, Кирия, но ты достаточно взрослая, чтобы понимать эти вещи. Да, мы забираем. Но наши женщины в ответ забирали у нас... Я читал, как пары обменивались мыслями, эмоциями, магией. Представь, когда кто-то всецело открыт перед тобой! Он полностью доверяет тебе и он или она весь твой! Навсегда! Думаю, это было прекрасно!..
Варг опять надолго замолчал. Закончил спокойно и отстранённо:
– Но те времена канули. Наши женщины ушли, по воле богов. Остались только мы - идеальные убийцы...
Глава 6.
Кира как могла оттягивала страшный день. Она сначала дотошно выспрашивала Варга о технике, которую ей предстояло использовать. До последней тонкости. Потом потребовала практику. Обосновала это так: у меня-де будет только один шанс и, если запорю его, ничего уже не поправишь.
Варг терпеливо относился к её метаниям несколько последних дней, но тут не выдержал:
– Где я возьму тебе могущественное существо для тренировки, ведь ваши селяне для этого совсем не годятся?!
Кира многозначительно посмотрела на него.
– Ну нет! Я не позволю влезть ко мне в голову!
Кира хотела было сказать, что она не сделала этого до сих пор не потому, что не может, а скорее из вежливости и уважения. Он, похоже, правильно истолковал выражение её лица и воскликнул:
– Не смей! Ни сейчас, ни когда-либо ещё!
Дела обстояли так, что по мере того, как росло мастерство Киры, Варг становился всё более беззащитен перед ней. Сил-то у неё было больше. Стало неприятно, что он совсем не доверяет ей. Кира одёрнула себя. Конечно, он ей не доверяет. Он и учит-то её только потому, что она передаёт ему иногда силы и из желания осложнить своим собратьям жизнь. Нельзя к нему привязываться! Ни к кому нельзя!..
Она прищурилась:
– Ты достаточно умел и силён, чтобы отловить меня на подлёте, учитель. Разве нет?
Какой дракон не ответит на вызов? Верно. Нет таких драконов!.. А потому теперь они стали практиковаться
Но не уверенность в своих силах подтолкнула Киру назначить день для разговора с сестрой, а жалость и любовь. Люба стала совсем прозрачной. На лице остались только глаза и их выражение рвало душу. Ладно, она решилась и пришла к сестре, чтобы сказать об этом, но как начать такой тяжёлый и страшный разговор?..
Ей не пришлось мучительно подбирать слова. Любава поняла всё сама и просияла:
– Кирюша моя! Ты решилась?.. Ну, не плачь, ты что?.. Мне давно пора было уйти, ты знаешь. Я оставалась только из-за тебя и благодаря тебе. Не плачь, милая. Я пойду дальше, а ты освободишься, ведь тащить на себе умирающего четыре года - это невыносимое бремя!
Кира скривилась, стараясь удержать слёзы. Она была в доме одна сейчас, Варг ушёл куда-то, ни слова не сказав ей. Всё-таки иногда он бывал на диво деликатным. Заплакала.
Она сидела на полу перед большим зеркалом в комнате Варга и вглядывалась в него. Надо запомнить Любушку. Запомнить, ведь сегодня последний день... Уйдёт последняя родная душа и ничто не будет сдерживать её. Она отомстит тварям! Дотянется до кого сможет! И уйдёт следом. Даже смерть одного дракона - трагедия для них. Они будут искать убийцу и, конечно, найдут...
Любава снова почувствовала сестру. Нахмурилась:
– Не смей! Не смей губить себя, дура! Тебе жить да жить! Думаю, что Дымный Дед так настрополил тебя, что не будет тебе равных среди ведуний и колдунов. Иди! Все пути перед тобой! Поступись мечтой о мести, Кира! Ты же знаешь, куда приводят мечты!
Напоминание о том, по чьей вине Любава умрёт сегодня, обожгло болью и Кира не смолчала:
– Что ж ты не поступилась?! Ты же могла управлять драконом!
Любава вздохнула, вгляделась в гладь зеркала, словно стараясь отыскать там сестру, и, наконец, заговорила с ней как со взрослой, с равной:
– Ты видела что-то, Кира?.. Видела... Что ж... Не могу я так жить, дорогая. Я рождена была бродить босой по росным лугам, собирать в лесах травы и цветы, лечить, дышать радостно и вольно... Любить... Не могу я быть куклой! И его дурная привязанность меня только тяготит... Нельзя никого привязать силой ни к себе, как пытается он, ни к жизни, как хочешь привязать меня ты!
Любава нежно погладила поверхность стекла, словно это было лицо сестры:
– Ты прости меня, Кирюша, за мои злые слова. Я просто устала... Я ведь тоже птица вольная и клетка не по мне. И хоть перья мои не такие яркие, как твои стальные перья, я всегда и всё для себя решала сама. А эти четыре года вы владели мной: он и ты... Хорошо, что ты поняла и отпускаешь... Ну же, не плачь, милая. Радостный день у меня сегодня!
Кира замерла тихой мышкой, прикусив край рубахи, чтобы не рыдать в голос