Мечты
Шрифт:
Вообще критики дйствительно не теряли своего времени даромъ.
Они не оставляли безъ разбора ни одного явленія. Такъ, напримръ, когда какая-нибудь молодая парочка собиралась пожениться и спрашивала совта критиковъ, т такъ раскритиковывали жениха невст, а невсту жениху, что свадьба разстраивалась, и несчастные умирали отъ горечи разочарованія.
Невст критикъ говорилъ:
— Дорогая миссъ, вы только совершенно напрасно потеряете драгоцнное время, если выйдете замужъ за такого человка, какъ вашъ женихъ. Въ немъ совсмъ нтъ самобытности. Онъ такъ же глупъ, пошлъ и невжествененъ,
Жениху же изрекалъ:
— Нтъ, дорогой мой, не совтую вамъ брать въ жены эту двицу. Не могу понять, что вы въ ней нашли особеннаго? Вдь у нея ничего нтъ, кром того, что было свойственно прежнимъ образцамъ: миловиднаго личика, тоненькой и стройной фигурки, ангельскаго характера, простого ума, подкупающей ласковости въ обращеніи. Но все это такъ старо… Подумайте только, вдь съ сотворенія міра такихъ образцовъ было наврное ужъ не мало! Такъ неужели вы хотите потратить золотое время только на то, чтобы жениться на такой дюжинной личности?
Само собою понятно, что это говорилось каждому изъ заинтересованныхъ лицъ отдльно, посл общаго осмотра.
Критики осуждали птичекъ за избитость ихъ манеры пнія и цвты — за избитость ихъ колеровъ и ароматовъ. Ругали погоду за недостатокъ самобытности (въ этомъ отношеніи они были правы, такъ какъ мы имли понятія объ англійской весн) и самое солнце — за тривіальность манеры восхода и захода.
Когда молодая мать съ сіяющимъ отъ счастья и гордости лицомъ приносила своего новорожденнаго на показъ критику и съ наивною улыбкою говорила ему:
— Посмотрите, какая прелесть, не правда ли? Я уврена, что вамъ никогда еще не приходилось видть такого милаго крошку! Посмотрите, какія у него ручки и ножки! и какой онъ весь кругленькій, крпенькій и розовенькій!.. Вотъ и кормилица говоритъ, что никогда не видывала такого необыкновеннаго ребенка. Критикъ презрительно кривилъ губы и отвчалъ:
— Ровно ничего не вижу въ немъ. необыкновеннаго. Самый шаблонный ребенокъ: съ толстой головой, краснымъ лицомъ, огромнымъ ртомъ и тупымъ носомъ. Такихъ ребятъ вы можете встртить въ каждомъ дом, и вс они являются плагіатами другъ друга. Вы только понапрасну потратили драгоцнное время, сударыня, чтобы произвести такого обыденнаго индивидуума. Если вы не можете дать міру ничего дйствительно оригинальнаго, то вамъ лучше бы заняться какимъ-нибудь другимъ боле полезнымъ дломъ.
Однако, посл нсколькихъ случаевъ подобнаго раскритикованія новорожденныхъ бэби наступила катастрофа. Оскорбленное, въ своихъ лучшихъ чувствахъ населеніе сонной страны возмутилось.
— Ну, довольно намъ васъ и вашей оригинальности! — раздались по адресу критиковъ негодующіе голоса. — Мы теперь поняли, что и сами вы вовсе не оригинальны и вс ваши сужденія не заключаютъ въ себ ни на грошъ самостоятельности. Вы только и умете повторять прежнихъ критиковъ, начиная со временъ Соломона, который былъ первымъ намъ извстнымъ критикомъ. Всхъ васъ слдуетъ перетопить, чтобы мы могли, наконецъ, вздохнуть свободно. Надоли вы намъ до смерти.
— Что такое?! — завопили критики. — Топить насъ?!! Да такого чудовищнаго преступленія никогда еще не было на свт!..
— Вотъ и прекрасно! — иронически отвтили имъ:- по крайней мр, хоть теперь вы не можете обвинять насъ въ недостатк «оригкнальности». Вамъ вдь такъ хотлось ея. Ну, вотъ, и радуйтесь… Пожалуйте-ка въ воду… нечего упорствовать! Идите, идите!
Упорствовавшихъ критиковъ потащили къ рк и утопили въ ея кристальныхъ струяхъ. Потомъ вс, съ радостными лицами и облеченными сердцами, вернулись домой. Такимъ образомъ критик былъ положенъ конецъ…
Однако надо же мн окончить разсказъ о томъ сн, во время котораго я видлъ, какъ съ меня сняли въ театр ноги.
Мн снилось, что снявшій ихъ капельдинеръ далъ мн билетъ подъ номеромъ 19, и я во время представленія страшно безпокоился мыслью, что моими ногами захочетъ овладть номеръ 61, котораго я видлъ мимолетомъ (оставшись безъ ногъ, я сразу выучился летать). Мои ноги были молодыя, крпкія и довольно изящной формы, между тмъ какъ у номера 61 эти оконечности походили на пару лучинокъ. Къ счастью, я проснулся, не досидвъ до конца представленія, и это спасло меня отъ лишняго огорченія. Мн уже казалось, что номеръ 61 пробирается къ выходу, чтобы овладть моими ногами, но изъ врожденной деликатности я все-таки не ршался слдить за нимъ. По, какъ уже сказано, милосердая судьба выручила меня, заставивъ проснуться и убдиться въ цлости моихъ собственныхъ ногъ.
Былъ у меня еще одинъ страшный сонъ: я видлъ, будто собираюсь жениться на тет Дженъ. Положимъ, въ этомъ сн не было ничего необычайнаго. Люди часто видятъ подобные сны. Помню, какъ дядя разсказывалъ, что ему однажды приснилось, будто онъ женатъ на своей собственной тещ, и что сроду не былъ такъ обрадованъ, когда, проснувшись, онъ понялъ, что это только сонъ. Посл того дядя еще больше полюбилъ свою настоящую жену. По крайней мр, въ теченіе цлой недли посл этого сна онъ жилъ съ ней въ ничмъ не смущаемой дружб.
И вотъ вдругъ оказалось, что я собираюсь жениться на жен этого самаго дяди. Когда мн пришла въ сознаніе вся чудовищность этого моего намренія, я съ ужасомъ спрашивалъ себя: «Боже мой! что же скажетъ на это дядя? Наврное мн отъ него такъ достанется, что я до конца свой жизни не забуду… Но какъ же мн теперь быть? Все уже готово къ внцу, и тетя, повидимому, совершенно забыла, что она уже давно состоитъ въ женахъ моего кровнаго дяди. Отказать ей — она обидится…»
Но и на этотъ разъ все обошлось благополучно: я вспомнилъ, что вижу только сонъ, сдлалъ надъ собой усиліе и проснулся.
Большое счастье сознавать въ кошмарномъ сн, что это не дйствительность, а именно только сонъ, и имть возможность стряхнуть съ себя этотъ сумбуръ. При такихъ условіяхъ смло можно видть самые экстравагантные сны, не опасаясь отвтственности за нихъ.
Иногда сама жизнь преслдуетъ насъ кошмарными видніями, и самымъ счастливымъ изъ насъ будетъ тотъ, который ясно сознаетъ, что и этимъ явленіямъ когда-нибудь долженъ наступить конецъ, что все наше земное существованіе — не что иное, какъ боле или мене длящійся тяжелый сонъ, за которымъ слдуетъ пробужденіе въ совершенно иной обстановк.