Медальон для невесты
Шрифт:
— Да и я никак в толк не возьму, что происходит, — с готовностью согласился их дядя, но ответа на эти вопросы не было и у него. — Никаких тебе любезностей вроде «не соблаговолите ли вы…». Настоящий приказ: «Быть в замке в четыре часа десятого июля, хотите вы того или нет»!
— Думаю, герцог желает рассказать нам о своем визите во Францию… — несколько отвлеченно, даже с легкой вальяжностью и ленцой промолвил старший Килдоннон, Алистер, все еще в состоянии полуусталости-полуотрешенности.
Его титул был одним из древнейших в Шотландии: клан Килдоннонов, невзирая на свою малочисленность, мог похвастаться
— Так ты что же — знал, что он был во Франции? — вскинулся брат вождя.
— Да. Я, видишь ли, знал, но не счел нужным посвящать в это еще кого-то…
— И что ты по сему поводу думаешь? Не просто же так прогуляться и подышать воздухом континента он туда ездил? Видимо, у него там было какое-то очень важное дело. И мы к этому делу можем иметь самое прямое отношение, раз он нас вызвал…
В карете воцарилось настороженное молчание.
— Что… что ты хочешь этим сказать? — несколько мгновений спустя подал голос Килдоннон, дядя двух юношей — тембр его голоса был насыщенный, с бархатными обертонами.
И вновь ответом ему была тишина, нарушаемая лишь топотом лошадиных копыт.
Наконец Алистер Килдоннон, вождь клана, ответил брату:
— Ходили слухи… что… Маргарет уехала во Францию… около месяца тому назад.
— Маргарет… уехала? Во Францию? — с удивлением повторил Килдоннон. — Почему же я об этом не знаю?
— Полагаю, это могут быть всего лишь слухи, — вздохнул Алистер. — Говорили только, что она покинула замок и поехала куда-то на юг. И вот я сейчас подумал — возможно, во Францию…
Двое сыновей Килдоннона обменялись многозначительными взглядами.
Очевидно, им было что добавить по этому поводу, но оба, не сговариваясь, лишь плотнее сжали губы. Это были крепкие, красивые юноши, одному исполнилось девятнадцать, другому — двадцать три. Держались они с той самодовольной важностью, которой стремилось подражать большинство юношей их клана.
— Так или иначе, сначала надо добраться до замка. Там-то мы и узнаем, зачем герцог ездил на континент и где наша Маргарет, — подвел итог их обсуждению Алистер Килдоннон, когда лошади, пофыркивая и чувствуя скорый заслуженный отдых, устремились в последний подъем.
Замок Аркрейг торжественно возвышался над зеленой долиной. Его башни выразительно рисовались на фоне облачного сейчас неба. Из облаков готов был пролиться дождь, но пока не упало ни капли, зато все оттенки серого на обрывках туч, в просветах которых мелькало солнце, подсвечивая картину небесной баталии света и тьмы, создавали величественную гамму, внушая тем, кто находился у стен замка, трепет. Мак-Крейги избрали это место много столетий назад в надежде создать мощный заслон против своих бесчисленных недругов. И самыми беспощадными из них были Килдонноны.
Вражда между этими двумя кланами оставила убедительный след в виде обширного церковного кладбища чуть ниже по склону. А выше замка с его башнями, укреплениями и бойницами крепости, внешняя стена которой служила некогда непреодолимым препятствием для желающих напасть на твердыню, изгибали спины холмы. Их упрямые склоны в зимнюю пору были засыпаны снегом. Сейчас же, покрытые цветущим вереском, они служили сказочным обрамлением серым крепостным стенам.
Лошади подкатили к огромным воротам, украшенным медными гвоздями и железными петлями, выкованным еще в незапамятные времена. Стоило лошадям остановиться, ворота тут же распахнулись: слуги герцога уже поджидали приехавших; костюмы их дополняли сумки из кожи с барсучьим мехом. Вслед за первым экипажем к замку подкатил и второй, в котором сидели близнецы — сыновья Алистера Килдоннона.
Шестеро родственников, покинув кареты, слаженно зашагали вверх по широкой лестнице вслед за неспешно ступающим мажордомом, исполненным важности и ощущения значимости момента; мажордом также одет был в традиционное облачение шотландского горца, как и слуги, встретившие Килдоннонов у ворот.
Наконец подъем кончился. На этом этаже, как было принято в Шотландии, располагались главные приемные залы. Особой пышностью отличались покои вождя, где герцог неизменно принимал гостей.
То было богато обставленное помещение с высокими окнами, из которых открывался вид на зеленые сады. Чуть дальше поблескивали серым воды озера, окруженного богатыми охотничьими угодьями, где в изобилии водились олени и куропатки.
В комнате, кроме них, никого не было, и Килдоннон, подойдя к окну, не без зависти глянул на озеро, в котором было полно лосося, и на вересковые пустоши, превосходившие его собственные по количеству дичи. Впрочем, он явился сюда не для того, чтобы завидовать герцогу или, наоборот, восхищаться его богатствами.
Вождя, хотя он и не готов был признать это, жгуче мучили те же вопросы, что и его родственников, проделавших вместе с ним немалый и трудный путь по вызову герцога. С какой стати герцог призвал их в замок? Насколько верными были слухи относительно герцогини?
Дверь в дальнем конце комнаты распахнулась, и в покои ступил герцог Аркрейгский.
С первого же взгляда Килдоннону стало ясно: встреча им предстоит не дружеская, а сугубо официальная. Но причины? Причины? Они по-прежнему оставались для него неразрешимой загадкой.
Герцог Аркрейгский был очень высок — выше любого Килдоннона. Держался он с подчеркнутой холодностью, и все сразу поняли, что случилось что-то неладное, даже из ряда вон выходящее.
За последний год, после того как герцог стал его зятем, Килдоннон успел проникнуться к нему откровенной симпатией, так что встречи их обычно проходили в дружеской обстановке. Как правило, герцог приветствовал его крепким рукопожатием, после чего сразу переходил к вопросам, которые так или иначе затрагивали интересы обоих кланов. Но сегодня герцог смотрел на Килдоннона так, будто видел его впервые. Мрачный взгляд его свидетельствовал о потаенном гневе, который в любую минуту грозил выплеснуться наружу.
Герцог предстал пред ними в полном облачении вождя. Его белая, расшитая серебром сумка висела поверх красно-сине-белого тартана, плед был застегнут на плече топазовой брошью, а на боку поблескивал шотландский кинжал.
Хозяин замка молчал, и это молчание вновь наполнило Алистера Килдоннона дурным предчувствием: оно нависло над их головами, подобно темному грозовому клубящемуся облаку, как тучи с огненными просветами над башнями замка.
Желая рассеять это тягостное впечатление, старший из шести прибывших произнес, стараясь выдержать приветственный тон, насколько это было возможно: